Если кому-то кажется, что красный рок начался недавно, на закате десятых — то есть, прямо скажем, с ютьюб-марксизма, тот бессовестно ошибается. Боевые нулевые — его взлётная полоса. А ютьюб-марксизм просто концертированием и донатами зарабатывает себе на жизнь нынче, когда монетизация его первичного формата обнулилась — не забывая при этом о «пропаганде и агитации». Хотя, качество этой агитации — то есть, прямо скажем, её политически, социально зримые результаты, — не идут ни в какое сравнение с нулевыми и работой рок-коммуны.
Причём работа эта была не только площадной, наиболее заметной. Она изначально была клубной — собственно, к этому же формату и масштабам вернулись мы сейчас, в период умеренной реакции. И здесь нет ничего фатального и необратимого: формы и масштабы выступлений всегда соответствуют запросам, готовности слушателей двигаться мыслью в определённом направлении. А поскольку наше направление — революционное, поскольку задумываться и критически высказываться надо о главном, о базисном, — коммуникация здесь выстраивается постепенно, шаг за шагом, концерт за концертом.
Это не арт-акционизм, где стоит задача быть максимально неожиданными, эпатировать обывателя, это именно пропагандистская работа, довольно рутинная по своей сути, а не по красивой концертной форме: формировать круг единомышленников, становиться понятными всё большему числу слушателей, писать политически всё более глубокие и классово-откровенные песни (не «в пустоту», а именно конкретной, подготовленной аудитории адресованные). Задачей-минимум групп первого поколения МРК было — войти в существующие клубные пространства со своими немногими слушателями, а выйти уже с большим количеством товарищей. Задачей-максимум: расширить и затем разорвать пролетарской правдой пресловутый формат.
Начав выступать как Рок-коммуна (название Сергея Удальцова, как вы помните) в мае 2001-го, «28 Панфиловцев» и «Отход» стали обрастать товарищеским кругом, причём я затухающую энергию «Отхода» перенаправил в «Эшелон», так он, собственно, и появился в августе того же года. И осень-зима 2001/2002 для МРК на фоне торжествовавшего тогда «максидромного» русрока, мумий троллей и сплинов, — была наступательной.
Что важно и ценно, и что, собственно, комунно — в оргработу с радостью включались товарищи, прежде аполитичные. Они организовывали выступления с условным хэдлайном «Эшелона» и «28 Панфиловцев» (которые после выступлений на разогреве «ГО» звучали громко).
Так, благодаря дружбе Алексея Кольчугина («Разнузданные Волей») с арт-директором «Ю-Ту», МРК выступила на Сходненской в кинотеатре «Балтика» (ныне его нет, снесён в числе прочих советских типовых кинотеатров, а за его условным местом и предварявшими его ёлочками расположился ТЦ «Калейдоскоп»). Народу было скромно — не больше, чем здесь же на сборных концертах «абонента Татьяны», однако сплочение шло на сцене, и это было главным. Мы становились коммуной не в помыслах, а на деле, в работе.
Это были не просто выступления, которые тешат самолюбия и амбиции, это было громкое звучание коммунистических идей на сценах, где прежде торжествовал инструментализм и драйв ради драйва. Что удивительно, металлисты и курируемые ими рок-клубы были, в основном, готовы к этому. Тут можно вспомнить курьёзное выступление Sex Pistols в Техасе, где Сид огрёб от консерваторов и играл с разбитым носом: в зале ни одного панка (эта субкультура туда ещё не пришла), одни длинноволосые хиппи и рок-фаны в джинсе, а поодаль, у бара и вовсе папы-ковбои. Шла бурная политизация рока нового века, и мы возглавили этот процесс.
Там, где мы выступали, тень антисоветчинки как нормы (они же недавно «освободились от тоталитаризма») витала, кое-где, и мы легко её гнали одним своим видом… Майки «СССР» тогда не были блёклым общим местом — они являли идентичность, и найти их можно было только в ларьках «для туристов», — так из витрин антиквариата, из паноптикума, мы вытаскивали Советское и Красное в прямое высказывание (пусть подивятся нынешние иносказатели вроде Рудого или «Джанни Родари»). На Мише Рудине — моя майка, после этого выступления растерзанная его банкомамой, не выносившей ничего коммунистического…
Это — кулисы «Р-клуба», где завсегдатаями были тогда «Мастер», «Чёрный Обелиск», металлисты ещё первого поколения. Слева на фото вы видите барабанщика нашего первого и наилучшего Алексея Петухова (в скромном свитерке), Мишу Рудина, нашего первого гитариста и соавтора некоторых песен, и Ивана Баранова. Кто эти колоритные металлюги (а, может, одновременно и байкеры) справа — я лично не знаю, но совершенно точно какая-то дружественная Рудину группа, в тот зимний вечер не выступавшая.
Фото делались до концерта, эти стихийные развесёлые фотосессии я помню, однако, кто именно фотографировал — кто ж упомнит… Само выступление занимало нас тогда больше — мы вышли после «Разнузданных Волей», «Анклава» (который предоставил Рудину свою гитару «Пацифию») и «28 Панфиловцев», басистом которых был тогда Антон Кравчук (ниже на фото — слева внизу), принесший ныне эти фото в наш эфир.
Распростёршая руки девушка — Сара, подруга Миши Рудина, пробовалась к нам клавишницей (и даже фигурирует в моём романе «Времявспять»). Позже выступала в хипповатом составе с дудочками под своим именем. В сером свитере — Андрей Лобанов, активист Союза коммунистической молодёжи, а затем и Авангарда красной молодёжи, — организаций, без которых МРК не имела бы официального полит- и оргресурса, которые помогали выступать, влезать в телеэфиры, проводить Антикапы, в общем — помогали нам СКМ и АКМ.
Итак, в кадре — 28 февраля 2002 года, перед концертом. Само выступление наше — было лихим, здесь впервые прозвучала ещё в первой, рудинской версии (текста) песня «Эшелон».
Любопытный эксклюзив: на самом первом, верхнем фото человек в косухе внизу, сующий «козу» в объектив — никто иной, как Андрей Филь, панк-друг группы «Анклав», имеющий на тот момент свой глум-панк проект «Калёссы».
Так вот нынче — примерно в тех же краях, в районе «Тульской» на Даниловской набережной имеется одна из «Пивотек» и «Ватникстан» при ней. А бренд-менеджер, автор ноу-хау, и, наверное, хозяин всея бизьнеса — этот самый Андрей Филь, поднявшийся в проклятых десятых… Эдакая бытийственная антитеза нашей звучавшей со сцены Р-клуба «Антибуржуазной» вышла.
Ещё о первом фото: справа от Лобанова (который просто с улицы пришёл в СКМ на Остоженку, по стикеру — московский конвейерный рабочий, кстати) Егор Махоркин («Анклав»), показывающий над уже готовым к выходу на сцену Барановым «анархию», справа от меня — Володар Коганицкий (АКМ) и Гриша Сивачёв (РРП).
А вот и сам концерт, кстати. Без титров, в исходнике. В таком виде мы его тут не публиковали.
