Жаль, категорически жаль, что мы не сыграли с этими парнями на одной сцене! Увы, у группы был недолгий сценический век, и в нём нам пересечься не удалось. Хотя год – был, и даже концерт — был (9 мая 2015, где им рядом с нами и Nucleo Terco было самое место). Однако усилия, запечатлённые парнями из Биробиджана в единственном альбоме, работают поныне «будильником» и компасом одновременно. Записан альбом в 2014-м году.
Конечно, это вам не первое поколение групп МРК, для которых металл и панк являлись (часто не пересекающимися вовсе) ориентирами в первоначальном виде: здесь ощущается доминанта хардкора. И если нам в 2002-м ещё надо было додуматься до названия направления («Красная альтернатива»), то здесь всё очевидно с первой песни, по технике, смыслам и гармониям. Это «Дальневосточный хардкор», как указано на корешке упаковки диска.
Ничего при этом регионально-провинциального в песнях SC нет и в помине: парни не просто затрагивают, а крепко удерживают мировую повестку. Я поначалу был уверен, что они вообще москвичи, пока не полез в Сеть читать их интервью – в общем, уточнять всё по хронотопу.
Верность до конца
Начнём с главного: в переводе название группы означает «Твёрдые убеждения». На русском же не звучит, верно? (При типичном сокращении названия до половины, вообще смешно получалось бы: «Выступают Убеждения, встречайте!») Так что тут нет некоей предвзято англоязычной позиции: песни-то все на русском, так и подписаны. В отечественном роке такое сочетание (как и инверсия: название русское, песни на английском) – нередкий случай.
На момент выхода группы в эфир наблюдался коллапс всего оппозиционного дискурса, включая музыкальные фракции: 2012-2013-й, 2014-й… В тринадцатом, после всех неудивительных неудач «Болотного периода» резко возросла «внутренняя эмиграция»: возросла роль левых пабликов в ВК и ФБ, стал повышаться уровень компетентности высказывающихся. От эмоциональной, поверхностной политоты левый движ, отстыковавшийся от дискредитировавших себя ЛФ (соучастием в поражении) и КПРФ (неучастием и осуждением «оранжевой проказы»), медленно, как какой-нибудь «Титаник» поворачивал в сторону Теории. Такие паблики, как «Типичный большевик» быстро набирали тысячи и тысячи подписчиков.
На этом фоне не могли оставаться в стороне и те, кто пел или начинал петь о революции. Настало время капитально прорабатывать акценты и смыслы.
Революции – какой? Пролетарской, конечно. Майдан как смена лишь клана при сохранении правящего класса – не вариант.
Пренебрежительное отношение к революционной теории лидеров политического «коммунизма» нулевых и начала десятых – впрямую сказалось как на их пустозвонной риторике, так и на результате их коллективного участия в Координационном Совете оппозиции, превратившем «марши миллионов» в бессмысленные хождения без достижений. Позже на этих же хождениях лица недавних лидеров, ставших политзеками и ставших фотопортретами, радостно отпускали в небо с Болотной на белых шариках те, кто боялся даже слова «революция» — белоленточные либералы. Никаких «скрижалей» тогда в своём союзе левые (уже в лице Удальцова доболтавшиеся на «Эхе Москвы», что они социал-демократы), либералы и националисты-антипутинцы – не произвели на свет в силу своей идеологической антагонистичности.
Strong Conviction, 2012, Владивосток
Разговоры разгневанных горожан и статусных оппозиционеров остались разговорами на сцене, а митингующие массы, то есть представители креативного и просто созидающего класса, пошли от сцен на проспекте Сахарова и Болотной — дальше работать на сокращающихся, но ещё существующих при порочной формации рабочих местах. Приняли «долю свою» как меньшее зло – вняв пропугандонам с Поклонной, утверждавшим, что если не Путин, если революция, то непременно будет очередная волна приватизации, разорение «середняка» (а это всё же буржуазия, хоть местами и пролетаризированная), победа компрадорской буржуазии в лице Немцова-Касьянова-Каспарова-Фридмана-Авена, и всё в таком бла-бла-духе…
То, что в августе 2012-го РФ усилиями Путина и его системных либералов вступила в ВТО – не вписывалось в картину мира «поклонников», а потом ещё и 19,5% акций Роснефти Сечин и Ко продали иностранцам – просто «зрада» какая-то. Интересно, кто-то из загонявших «зажравшийся» креативный и рабочий класс в стойло в 2012-м майскими указами и прочими посулами осознал, насколько был неправ? Проханов, Кургинян, Максим Калашников…
Впрочем, это всё оставалось на поверхности, а песни пролетарских групп должны были нести настолько монолитный смысл и работать на воспроизводство наших сообществ, что и здесь вес слова, глубина образа, — резко повысились. Вот и первая песня альбома «Наше дело» — проникнута хоть и субкультурным, но вполне пролетарским духом верности своему классу и его революционному выбору.
Коза-то коза, да не их, а наша!
Кому-то аналогия, заложенная в первую песню «Мы смотрим в завтрашний день» и третью «Наше дело», покажется странной. Что общего у мафиози и пролетариев? (Непролетарский панк, кстати, эту тему развивал куда глубже: Аль Капоне обожествлялся теми же Rancid). Хардкоровцы, клянущиеся в верности не «крёстному отцу», а друг другу, соблюдая равенство, во имя равенства и будущих революционных боёв за социальное равенство – вот что кроется под этой метафорой и странноватой обложкой альбома. «Смотрим без страха в завтрашний день» — значит, будут новые бои, только важно к ним подготовиться теоретически и организационно. Так я понял «саммари» этой песни.
Стиль – подчёркнуто субкультурный, но звук мускулистый. Каждый удар по барабанам при чёткой двухбочечности – в цель, скромная басуха на своём месте (я бы громче сделал fingered bass конечно), средней «песочности» гитары, неплохие, не отвлекающие от слов, почти условные соляки. И главное – голоса! Интонация «понты», но по делу. Как и водится в хардкоре, часто парни скандируют хором, и эта неподдельная, не наигранная брутальность – вселяет в слушателя силы и доверие к поющим. Они могут не хватать инструментальных и вокальных звёзд с неба, зато звуком соответствуют пролетарской сути.
В интервью сайту РКСМ(б) Матвей Корчагин (псевдоним, скорее всего) летом 2014-го говорит о «Нашем деле» (Cosa Nostra) интереснейшие, а местами просто пророческие, актуальнейшие, от самого сердца вещи:
«Эта песня о том, каким хотелось бы видеть хардкор-панк сцену и, главное, левое, коммунистическое движение. Сильное, сплоченное, подготовленное, готовое стоять за свои убеждения и каждого активиста в отдельности. Пока же мы видим кучу мелких группок, члены которых обчитались тоннами «умных» книг, пересмотрели кучу авангардистских фильмов, но элементарно не понимают реальных нужд рабочего класса и, по сути, не хотят за них сражаться. Ситуация с Украиной — яркий тому пример. Левачки, леволибералы, троцкисты разных мастей исходят пеной в сторону Боротьбы, находя фашизм и империализм везде, кроме как у себя под носом».
История сделала поправку только касаемо «Боротьбы», которая-таки слилась с империализмом, что был под носом у российских левых, как и большинство «статусных», партийных левых (РКРП, ОКПш, КПКР, КПРФ) – остальное сказано хорошо, верно и вовремя. Вот так же и песни, которые были замечены в момент выхода альбома только вышеупомянутыми узкими кругами – хотя среди них есть очень ценные. Как, например,
«Последняя война».
Пролог к песне, кажется, из телерепортажа – судя по некоторым фразам капитана, по жириновскому «это однозначно», со Второй или Первой Чеченской. Мораль пролога: выданное буржуями пролетариям оружие – должно быть использовано пролетариатом не для самоистребления по национальному поводу/признаку, а для мести буржуям. «…Вот у меня автомат, я его не сдам, я вернусь с ним домой и буду мстить тем, кто послал нас сюда» — вот она, фраза на вес золота. И это, заметим, 2014-й! (в репортаже 2004-й примерно) Когда всё только началось в виде АТО с одной стороны и ополчения и «ихтамнетов» с другой, внешней.
Картины с первых слов песни – ну, точно, пророчество:
Гниющие трупы в грязных канавах,
Промёрзший воздух кровью воняет,
Пацаны в руинах горящего города
Дерутся насмерть, страха не знают…
Из припева:
Они знают, что такое храбрость и честь,
В отличие от тех, кто войну эту начал,
Кто сидит в безопасности своих кабинетов,
Считает прибыли и ставит задачи.
Однако оценка личных качеств солдат в духе красноскиновских принципов чести, верности, солидарности, не затмевает классового анализа, безжалостно доводящего песню до вывода: «Война в интересах богатых и сытых, на крови и смерти растут капиталы…» Далее идут некие призывы, к которым законы военной цензуры обратной силы не имеют, а песня примерно года 2013 или 2014-го.
Из того же интервью Матвея Корчагина Елене Искровой (РКСМб):
— Выражение «свобода не имеет цены», на мой взгляд, заслуживает стать крылатым. Какая песня самим кажется наиболее удачной в плане смыслового наполнения, какая в музыкальном плане?
— Лично мне больше всего нравятся «Мы смотрим в завтрашний день», «Наше дело», «Свобода» и «В памяти навсегда». Эта последняя моя любимая в плане текста, давно хотели написать песню, которая выразила бы наша уважение павшим и до сих пор живущим героям Великой Отечественной войны. И вроде бы удалось. По музыке «Свобода» пока лучшая на сегодняшний день, по-моему.
Мне, конечно, все песни альбома понравились – благо, их не так много. Они монолитны и упираются в посвящённую героям ВОВ, красноармейцам песню «В памяти навсегда», где вспоминается и оборона Ленинграда, в мирное время лишённого завоёванного революцией и пережитой блокадой имени, и другие эпизоды войны, на которой сейчас пошло спекулируют триколорные прихлебатели. Те самые декоммунизаторы, что были в 1992-м за Санктъ-Петербург, а не Ленинград, что вешали доску Маннергейма – прямое надругательство над блокадниками. Правда, делал это силовигарх номер один, как обычно, не своими руками, чтобы не рисковать рейтингом (делал это Мединский и его РВИО, в котором высоким иерархом числился убийца и маньяк Соколов — активный агитатор за «возвращение» Ленинграду дореволюционного имени)… Посмотреть чтоб – как там народец, уже готов к «белой реконкисте»? Ну, теперь-то он и спрашивать не стал.
Что ещё мне важно сказать именно сейчас об этом, не замеченном нами в момент выхода, альбоме?.. На нём есть замечательные кавера! И вот они-то дают понять, что влияние Rock proletario на Дальневосточный хардкор – велико. Прекрасно переведена и сыграна «Когда мы доберёмся до вас» (только одно место выдаёт слабости подстрочника – «иллюзии будут мертвы») испаноязычного Kortatu. Nucleo Terco тоже на русском зазвучала прекрасно – тем более, что «Красная армия». Как это часто бывало в истории нашенского многоликого рока – иногда чужие песни поются легче собственных, так Летов записывал целый альбом песен ИПВ «Инструкция по выживанию», чем сделал и оригиналы куда слушаемее.
Роль одного товарища из АКМ по имени Андрей, вложившего ум и средства в налаживание международных испано-российских связей по линии левого хардкор-красноскиновского движа – трудно переоценить в данном случае. Видно, что и биробиджанские товарищи вдохновлялись уже не как мы, «Г.О.» да «Красными звёздами», а образцами иной музыки сопротивления наступлению капитала: португальской, испанской и каталонской генерацией пролетарских рок-групп нулевых, начинавшей с МРК одновременно. Увы, в 2015-м, в феврале SC в ВК сообщила о том, что «прекратила существование», но продолжит другими методами борьбу… Ушла в подполье, и с тех пор – тишина.
Однако не были бы мы рок-коммунарами, если б не вытащили наследие наших несомненных товарищей на свет и на всеобще прослушивание. Альбом, единственный, но мощный – писался в тот же период, что наши «Песни пьющих солнце». Нет сомнений, что единое желание двигало и их и нашу работу вперёд: желание сплотить не пошатнувшихся. «Мой Дальний советский Восток» — дал всходы десять лет спустя выхода нашего первого альбома…
Очень бы хотелось услышать возрождённой Strong Conviction – как минимум, альбомы. Ибо этот первый выстрел не был напрасным, не был «песнями в пустоту». Неизвестно, какая именно причина заставила группу самораспуститься (субкультурные проблемы на уровне фа/антифа – это не война рок-клубов былая, культурная), однако, как показывает практика, если есть хотя бы один член оригинального состава, а лучше – автор песен, дело небезнадёжно.
