Вот и наш настаёт черёд говорить с некоей высоты прожитых на сценах лет – хотя, именно по данному поводу должен отмирать и любой пафос и любой эйджизм. Потому что, как учил Маяковский «не юбилЕить» (хоть это и не юбилей), так и продолжая эту линию требовал Игорь Фёдорович, особенно в последних своих песнях – праздников спонтанных, незапланированных. Хэппенингов требовал – говоря его же словами из оранжевого журнала «Контркультура», из которого большая часть панк-аудитории и интеллигенции узнала Егора глубокого, а вовсе не мерещившегося в подвальных песнях дембеля. Мне лично он казался таким почти лысым, с немного отросшим ёжиком любером на вид – а оказался тощим очкастым интеллектуалом. Впрочем, тогда, в 1990-х это только интриговало сильнее, такое несовпадение образа голоса с наличным его владельцем…
Размах фестиваля в этом, отнюдь не фестивальном, не обещавшем быть выступательным вообще году – поразил, и потому, отзывчивые на всякий кипеж и кипёжь, мы ослабили свой крепёж по домам, и поддались подувшему с юга ветру (Ростов поднял флаг #Винтовки2020 одновременно с Москвой). Но сперва надо было раскачать классиков. Не секрет, и я не устаю об этом повторять нашей рок-коммунарской молодёжи, что Эшелон, как и Анклав пришёл в уже созданную рок-коммуну – правда, лет им от роду одинаково. Так вот, под это мероприятие, как я уже в беседе с товарищем Машей говорил, вызвал я из Смоленска Славу Горбулина (лидер «28 Панфиловцев»). Человек не выступал более десяти лет! И всё же – не мог не отозваться.
Прибыл Вячеслав в Москву 10-го, встретились на Белорусском вокзале – и конечно, не чтоб юбилеить, а чтоб репетировать, это и был наш праздник. Празднику же – тому, в летовском и хипповском вообще смысле, — вовсе не нужны никакие классические атрибуты. Для нас совместная репетиция, слышать голоса, струны, песни друг друга и, конечно же, ГО – уже праздник! Так и вышло, что десятого, в день рождения «однофамильного» — мы все и собрались, и даже немного выпили, но уже после репетиции, за полночь…
Кстати, день этот, десятое – сопровождала во внутреннем сидиченжере песня «Значит, ураган». Потому что вместе со Славой к Белорусскому вокзалу прибыли тяжёлые тучи и ветра, полдня тиранившие Москву. Стихия десятого сентября словно подсказывала дальнейший ход событий #Винтовки2020, причём и в Ленинграде, где ущерб был куда зримее.
Одиннадцатого же, после артподготовки урагана, вышло солнце, и к подвалу, где нам предстояло стартовать (не выступали с февраля, с международного фестиваля «Не пряча лиц», по меркам МРК последних двух лет – очень долго) – я со своей бассухой и колёсным рюкзачком, набитым книгами и дисками, шёл по Бауманской улице при замечательной погоде. Словно не в гости, а домой к себе возвращался – ведь именно в этом районе, в паре кварталов от Old Town Bar‘а в конце 1994-го с группой «Вельд» (Кириллом Косаковским) выступал я впервые в клубном формате. Клуб-бар назывался «INCтолярка» и располагался в бывшем кафе-мороженом, даже пол был ещё каменный, советский, на нём и выступали – традиции начала 90-х, — бутылка пива каждому выступающему от заведения, я получил две, поскольку Кир не пил принципиально. Зато клёво спел, пока мы курили и пили на улице, под 12-струнку свою песню о Цое (но не будем отвлекаться – то видео, говорят, где-то существует). В зале было человек тридцать, включая панков, но очень плотной стеной облегали условно сценическую часть бывшего кафе…
Обстановка в нынешнем баре располагала к припанкованному сейшну. Однако мы шли строго по программе, даже микрофоны друг друга почти не путали. Глянув потом на фото, отчего-то увидел много не просто нашей энергии, расстрелянной очередями в зал, но именно классовой ненависти – сами понимаете, товарищи, накопилось за полгода! Новости впитываем, а в ответ – только песни в стол, в будущий альбом «Хороший человек идёт на войну». (И ведь немалая для вынужденных домоседов была отвага в том, чтобы и разок-то unmasked выступить, и затем ещё плацкартом катиться в Ленинград…)
Наше выступление мне самому понравилось чуть менее чем ожидалось из-за фригидности зала, но такова, видимо, доля любого firestarter’a… Петь со Славой было и здорово, и непривычно – ведь исторически к этому нашему красно-металлическому саунду примыкал иной, не летовский, а открытый вокал Ивана Баранова. Но сейчас (и это для меня было особенно значимо – и тем более празднично) снова звучали два соревнующихся голоса, как в тех, изначальных «28 Панфиловцах», например, в кинотеатре «Марс», где очередь панков разнесла входную витрину и её разгоняли водомётами пожарные – в декабре 2000-го года. И Славке потом ещё досталось резиновыми дубинками. То, что наш собственный вокалист, Алекс Семёнов пел в боксёрской стойке Джои Рамона – нисколько к тому не готовясь, а именно стихийно в неё встав, — я увидел уже на фотографиях товарища Каспера. Чему был рад, не удивлён и почему был весел… Всё в этот день должно было сойтись – ведь не просто песни, но люди, но товарищи должны были срастаться в мега-коммуну по очень подходящему поводу.
При этом, разговаривая потом с товарищами, пришедшими на фест именно из-за нас, узнавал множество исторически интересных подробностей – пришли и мои товарищи из СКМ и один другоросс, и конечно же экс-нацбол и рок-архивариус Денис Ступников, допросивший своими интервью едва ли не всех классиков соврока, соавтор мой по книге «Поколение еГОра», и вездесущий Яромир Каспер, чьими фотографиями мы и любуемся тут.
За спиной нашей на экране (чего на фото не видно) пел Егор. Пел так же, как и рядом с нами – точнее, когда мы отыгрывали и рассосавшись по залу, слушали. И «Русское поле экспериментов», и «Прыг-скок», единожды исполненный в «Улан-Баторе» в 2002-м. Это было правильно, но вот все ли были достойны той высоченной планки, что задал нам всем Егор не только своими песнями, но и выступлениями с нами?..
Порадовал разве что «Проект Шао» — то ли басистом, выступавшим на нашем пророческом фестивале «Буревестник-2011» на Болотной площади с Манагером, то ли отменными аранжировками, близкими к развитию оригинала, но не его упрощению или копированию.
Не помню, под них ли – кажется, чуть позже, парадоксально под акустику, но по ритму ближе к «Шао», — выгибалось длинное и очень загорелое тело непохожей на панка девушки в высоких открытых туфельках и модно-рваных джинсах, которая, видимо, прервала трёхмесячный отдых в Турции ради #Винтовки2020. Воистину, ГО все энтропийно отдаляющиеся и зачастую антагонистические части общества покорны. И подпевали хорошо, подпевали дружно. Егор иногда любил дать слово залу на припеве — тут можно было бы.
А вот дальше пошла грусть. (Это товарищеская критика, так что не обессудьте, и вы о нас, долдонах красных, – высказывайте всё, так и полагается в коммуне). Под акустику зазвучали настолько неточные, мимо-вокальные, мимо-ритмические и мимо-аккордные кавера, что «панфиловский» Славка Горбулин, аж с улицы услыхав досадные промахи, рванул в зал: «Дим, ну что это такое? Дим, пусть дадут мне спеть сейчас!». Да: на улице с балконов в нас жильцы ближайшего дома методично кидали «капитошки» из последних домашних запасов презервативов, чем потенциально увеличивали народонаселение родины революции нашей (а без революции будущей и слово «Родина» бессмысленно) – отчего мы тоже ощущали хэппенинг.
Вячеслав попросил у Серебрякова гитару – и он молодчина, что дал. Вот бывают такие ситуации, когда много не надо, но необходимое и достаточное – выдать требуется. Требуется моментом и вниманием подвальных глаз. Я, к примеру, свою миссию аналогичную в 2001-м, в мае, в кинотеатре «Восход» видел в том, чтоб устроить в зале сквозняк – ибо Егор заметно потел на сцене, кислород выкурили несмышлёные панки (и вот я одним подпёр правую дверь, а на левую поставил двух АКМовцев). Слава спел «РПЭ», и девушки, пришедшие вовсе на иные группы – закружились осенним пого-хороводом, снимая на свои мобильнички этот феномен, голос Егора без Егора. Требовали биса, и Слава им его дал, хотя и не готовился. Особенно отрадно прозвучала «Свобода»! Тут и я заплясал в душе.
И вот когда Славка отыграл, а начала включаться «самая запрещённая» группа (кто запрещал? цензура?)) – я понял, что его выход был вовремя. После такого длительного настраивания минимума инструментов и такого запредельно громкого и размазанного для подвала звука – никакая акустика немыслима. Это, конечно, и вопрос идеологический – что поделаешь, чую даже до выступления либералов или даже либералинку. А когда нас пару раз эти как бы панки назвали господами и зазвучал «Общественный сортир» (и это для начала надо было выбрать из всего наследия Летова!), отпали все сомнения. О названии группы мы со Славкой уже поворачивая с Невского к Гороховой говорили – даже он, на своём веку за двадцать лет панков и названий панк-групп навидавшийся, чуть не сблеванул: «Это дискредитация какая-то на фоне сибирского панка и рок-коммуны !»
Если от ГО оставить только панк-минимализм, «общественный сортир» и антисоветчину первого периода – то стоит ли вообще начинать? Нет, и инструменты у парней что надо – гитара фирмы, на которой Мастейн рубит, бас бомбит с нужным перегрузом – правда, видно, что аккорды басист познаёт уже на сцене… И девчоночки прелестные – совершенно не под стать названию. Но наблюдается какой-то изоляционизм. Пришли со своим-несвоим, оборонским, крайне идейно скудным репертуаром, привели своих, сели за стол у бара – и так не вышли за пределы первичной группировки, даже на общее фото. А фест проводится именно ради коллективизации. Но вряд ли либералам (анархо-индивидуалистам?) такое понравится. «бас гитара — Ден Че, Гитара — ВИктор Ричманд, Гитара и вокал — Семен Лис, АЛена ГРЭЙ — гирла раз, Полина Дух — герла два, Софа Муханова — гирла три, Елена Марчукова — герла 4». Вот я так понимаю, что при половине заявленного мужского состава, герлы и составляли всё пого в зале…
Финальная, самая пожалуй зашкварная в антисоветском периоде ГО, песня, где Ленин был заменён на Летова – немного усложнила восприятие этого гиперпанка, поскольку сей постмодернистский текст «Летов – это Сталин, Летов это Мао», ну и дальнейшие не только для либералов, но и непосредственные ругательства, адресованные Ленину Егором (включая «жопу» и прочее сортирно-тематически близкое «Смегме»), – всё же требует осмысления. Сия тяжёлая и душная волна, в общем, придала нам сил пешком рвануть до Ленинградского вокзала, а оставался всего час до поезда.
«Нет, такой панк нам не нужен» — звучали мысли в переулочках московских, тёплых…
Впрочем, поляна общая, сыграли все, и постепенно обдумывалось всё.
Продолжение следует
){kind=link}
2 комментария