Sorry, this entry is only available in Russian. For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.
Самое время спросить уже того, кто так много говорил про других: а твой-то Эшелон что делал в начале проклятых десятых? Или “ватный сон” так плотно охватил вас, что вы и распались, не просыпаясь, никому об этом не сообщая? Так ведь думали многие… Нет песен, нет концертов, нет альбомов почти десять лет (!!!) – ну, точно, группа умерла. Помните же формулу Егора Летова – “есть альбомы, есть группа”? Не музыканты, не сподвижники, не концерты, а именно альбомы!
Слухи о том, что Баранов подался в православные и пересмотрел отношение к собственным коммунистическим, революционным песням, конечно, доносились до слушателей. Дальнейшее несложно было дофантазировать. И только немногие, самые близкие – собственно, рок-коммунары, верно формулировали вопрос:
Вы вроде начали с Иваном записывать альбом где-то в Братеево?
Да, начали. Это было типовое школьное панельное здание (школа №999), где мы начинали прописывать бас и ритм-гитару вдвоём – ну, я играл, а Иван как бы дирижировал. Это был “Фиолетовый Запад”, кстати, где важна наступательная подача…
О том, что альбом нужно записывать, и как, собственно, его записывать – я думал в 2011-м и 12-м. И вспомнил, находясь в Томске, что на концерте Солнца Лауры Димка Сдибу познакомил меня и Тоныча (гитариста сперва Отхода, потом Эшелона – мы любим вместе ходить на чужие концерты) с Костей, который как раз мастер записывать таких, как мы. Удивительный такой подарок, перед безвременным уходом Димки. Вот Костя-то и прописался на студии другого Кости, “дядя Костя” звали его в Братеево… Черновики песен (акустика+голос Ивана) были записаны ещё Разуковым на его студии АИР (дома у него на Полежаевской, на улице Демьяна Бедного) в 2009-м – так вырисовывался альбом “Песни пьющих Солнце”. Представлялся полуакустическим и длинным. Однако годы шли, и связь наша с Иваном слабела. Ведь группа – это сцепление творческих усилий, это соработничество, говоря старомодно.
Да, я начал в 2014-м играть в Банде Махоркина – но что локомотив-то, что Эшелон?
Оставшись в одном моём лице, диалектически, так сказать, и локомотивом и тупиком (в зависимости от воли “правонаследника”), группа, ужавшаяся до одного человека – не бездействовала. “Арфы нет – возьмите бубен”, – так я и поступал, не допуская остановки. Не смотря на то, что большую часть года я проводил вдали от Братеево (Томск, Турция – вот там-то и нагуливалась “Песня пьющих солнце”), год за годом, то есть 2012-й и 13-й – работа над альбомом не прекращалась. И по ходу работы, по ходу одиноких моих прогулок со “стрелкой” Тоныча под мышкой (модель ли “Русстона” это была или Jackson его же) через мост от метро “Марьино” к 999-й школе – подтягивались новые кадры.
Альбом давался нелегко: надо было концептуально решить, как он будет устроен. Обнуление Баранова, не прописавшего ни одной партии вокала в электрических песнях – озадачивало. Фактически всё бывшее лишь в акустических черновиках, таковым и осталось. Как же быть с планами “электрифицировать” эти песни, вокалиста же нет?..
Однако в этот раз внезапно ВК-паблик группы выручил – один из его ведущих, поздравлявший меня с новым 2012-м годом песней “Эпидемии”, кажется, – вышел на связь. Я описал ему ситуацию, и он откликнулся. Звали его Слава Кяльгин. Он сказал, что как раз летом 2013-го планирует оказаться в Москве, поискать работу – вот мы и засели сразу же у меня дома, я показывал новые песни, включив ту самую “стрелку” в басовый Aria-комб, он подпевал, распевался, постепенно овладевая пространством альбома.
Поняв, что у новых песен – потенциал, выходящий далеко за пределы акустик-рока, мы решили делать, как и начинали вместе с Иваном, электричество. А ту часть, которая была записана, чуть-чуть доделать, и просто оставить предисловием к электрической. Без приукрас, в самом натуральном виде – чтобы слушатель видел, где и как заканчивался путь и драйв Ивана Баранова, и где продолжался путь группы уже без него. Тут подключился Егор Махоркин – и написал, а потом и записал прямо дома у Кости на вдохновении соло с контрапунктом в тот самый переломный-духоподъёмный “Фиолетовый Запад” (правда, изначально задуманную как партия трубы, линию пришлось превратить в клавишные – не звучала там труба, клавишная…)
Хоть многие поклонники первого нашего альбома ToTalitarism NOW и критиковали такой “дуализм” второго альбома, я предпочитал честность. Да, на одном альбоме – очень разный звук, вдобавок ещё и в невыгодном порядке песен (кто будет слушать после акустики электричество с 9-й песни, кто “доживёт”?), и разные вокалисты, и плотность звучания Косте пришлось подгонять, выравнивать между первой и второй частями долго. Но дело было сделано, и в начале 2014-го альбом увидел свет на физических носителях (кстати, с сайта Eshelon.org его перетащили в ВК буквально два часа спустя после того, как он был загружен – народ ждал и искал новых песен!). Я успел летом его принести Сергею Удальцову, “крёстному” МРК прямо в Мосгорсуд – но принять подарок он не мог, был в наручниках… Вот, кстати, песня Банды Махоркина, где прямым текстом отражён этот момент в словах “твоих героев гложат тюремные юдоли…”
В общем, сплотившаяся и сузившаяся фактически до одной группы, МРК выстояла под напором ветра враждебного времени. И, на мой взгляд, как раз к этому периоду (2012-2018) относятся лучшие альбомы всей МРК, включая и миньон Разнузданных Волей “Умер дракон, да здравствует дракон!”, и CD “Борец против своего времени” (последний, итоговый для Анклава), и наши “Песни пьющих солнце”, а затем и двойной DVD “Боевые нулевые” (2017).
В 2015-м МРК даёт концерт 9 мая (когда праздник этот обрёл особый, идентифицирующий смысл) совместно с испанской легендарной испанской группой Nucleo Terco и кировскими стрит-панками Klowns. Выступление это, при всех минусах звука (тиховат бас, Махоркин плохо выучил партии эшелонских песен, в соло-партиях чудит), было важной вестью нашим товарищам worldwide, что Рок-коммуна живёт и работает. Nucleo Terco, конечно же, знали нас (Эшелон) давно, и поделились мечтой точно так же сыграть с нами вместе перед своими товарищами – там, у себя…
Примерно в том же темпе и духе продолжалась жизнь МРК и в 2016-м, крепли мы медленно, хотя репетировали еженедельно (тут безусловная заслуга Егора), – где-то пара концертов в год, никаких новых альбомов, и только к 2017-му был доделан миньон “Сломать Систему” Банды Махоркина, хотя материала было на полный альбом. Махоркин отчего-то считал, что для записи альбома нужны огромные деньги (прежде работал в банке), иначе и браться не стоит – такие вот странности в среде рок-борцов за полную отмену товарно-денежных отношений, за нетоварное производство… Всё это можно было бы записать хотя бы на репетиции.
Почти так и был записан базовый инструментал к эшелонской песне “За Советскую Родину”, например: ритм-секция в один проход, бас с живыми барабанами Петухова, затем в другой студии наложением ритм-гитара, и третьим наложением вокал (на одной из студий Виса Виталиса; пришлось выжимать-дирижировать из Кяльгина последние силы в подвале снесённого ныне здания Киноцентра на Красной Пресне, а потом отпаивать пивом в ближайшем “Кинге” у зоопарка), вступительный солячок там – товарища Раджа (о нём ниже).
Первый “Одесский реквием” – очень важная акция, в которой помимо нас приняли участие Сергей Летов, Вис Виталис, красные рэперы, прошёл в 2017-м в большом зале Rock House. Следующий “реквием”, с участием Владимира Селиванова – устроили в клубе значительно меньше, в “Алиби”, в 2018-м. Там выступил и Эшелон в расширенном составе, но тут конечно, пора вспомнить про нашу периодизацию: кто и когда пришёл в МРК.
Видно, конечно, что Слава Кяльгин, проживший с Эшелоном ровно пятилетку (2013-2018) и записавший полальбома, тут уже выпадает – забывает слова Артюра Рэмбо, путает куплеты, поёт вроде с голосом, но без драйва, в испуге каком-то… В октябре, к Столетию комсомола, на котором мы должны были триумфально и достаточно нарепетировавшись до того выступить, – он позорно сбежит (точнее, не приедет из-под своего Саранска), ровно за два дня до концерта, прислав мне фиктивный телефон какого-то своего знакомого вокалиста…
Однако, как вы заметили, слева уже появился такой гитарист, с которым можно было аварийно выступить и в составе минимальном, трио – товарищ Радж. Сам нашёл, через ВК (когда мы кинули клич о поиске гитариста на этом вот самом сайте, а оттуда в ВК-коммунитю нашу, уже давшую вокалиста – соцсети работали на нас, на коммунизм!) – бойко встроился в коллектив в 2016-м… И потому вернёмся немного назад.
Период пятый, год 2018-й
На самом деле, и тут граница периода проходит раньше 2018 года, однако имевшиеся в МРК силы, выступления, несломленность идейная и звуковая (это после неудавшейся революции и Евромайдана-то!) всё-таки стали привлекать на нашу сторону новых товарищей. И для меня лично граница, с которой начинается новый, нынешний период работы МРК – проходит по линии Первомая 2017 года, когда на демонстрации, шедшей традиционным тогда маршрутом от “Креста”, от стадиона “Красная Пресня” (тоже ведь – загнали!) по улице Заморёнова к скульптурной группе у метро “Улица 1905 года”. Шли мы, шли колонной ОКП и СКМ, с флагами, мегафонами – и по ходу движения разговорились с товарищем одним, рослым, крепким, оптимистическим. Товарищ уверенно поздоровался со мной – наверное, и в “прежней жизни”, в нулевых виделись… Однако где и когда – я бы сразу не вспомнил.
Товарищ шёл с тинэйдж-дочкой, и у памятника, под которым предстоит нам петь ещё не раз – мы засэлфились втроём: Александр Кубалов, дочка Маша и я. Сам по себе момент, что вон – дети уже вымахали до того возраста, когда рок слушают и поют, а мы топчемся всё примерно в том же ритме и на том же месте, – подстёгивал, подсказывал, подгонял. Мы говорили с Александром о необходимости проведения концерта Banda Basotti в ЛНР и выступлении совместном, в общем, обсуждали возможные пути выхода из кризиса атомарности, разрозненности “красных сердец” и творческой обособленности.
Впрочем, с кем только ни вели мы подобных разговоров на демонстрациях? Вот с Сашей Тарадиным, например (панк-группа “Палец Жизни”, в 2007-м было дело весной)… Поговорили – и забыли, так было чаще всего. Но не в данном случае. Потому случай напомнил мне другой, стартовый – как за голосом Ивана Баранова, звучащим с “газели” Трудовой России шёл я как за Нильсовой дудочкой к площади Дзержинского в октябре 2000-го, а оттуда, узнав от Славы Горбулина, где будет “фестиваль красного андеграунда” – на “Крест”. Все пути двух поколений МРК где-то да сходятся, пусть и 17 лет спустя, только сейчас мы от “Креста” шли – как бы символически продолжая прежний маршрут новым, поворотом влево от Дружинниковской, мимо того самого вышеупомянутого Киноцентра…
Тут ведь не только хронология и периодизация, тут анализ. И если вы думаете, что я вспомню только хорошее, успешное, затуманивая плохое, провальное, то ошибаетесь. Я специально поставил рядом концерт в честь 100-летия Комсомола и наше выступление на первомайском фестивале (это тоже был РОК-ПЕРВОМАЙ, просто переросший палубы грузовиков КПРФ) “Рок против диктатуры” на площади Дзержинского в 2003-м. Да-да – там было десять тысяч, причём дождь никого не разогнал, а вот в баре, где отмечали мы столетие РКСМ-ВЛКСМ, ну, от силы человек пятьдесят. Была среди всех и товарищ Джейн, товарищ Муза, как мы её зовём – она станет вдохновителем не одной группы МРК позже, но в судьбоносные моменты всегда была рядом. И за это любим мы её надсубъективной нашей, коммунарско-творческой, песенно-сочинительской и всечеловеческой любовью!
Это когда мечтаешь видеть группы наши и музу не как на удачных фотографиях, в лучах внутреннего счастья, где всем хорошо и всем порознь, все в своих микроисториях пребывают, встречаясь лишь на концертах – нет. Это когда макроистория вершится нами, когда мечтаешь увидеть усталый взгляд товарища Музы, усталый понимающий взгляд (одинаково десятком сподвижников любимых) замученных глаз после бессонных ночей – бессонных из-за революционной работы, потому что главное, к чему вели наши действия, наши песни и конечно же не только песни, свершилось, и теперь надо строить новый мир, коммунистический порядок. И внешнее нам не для протокола и не важно – важно что свет в глазах Её не иссякает, возвращается, ибо от него, отражённого, как в гиперболойде инженера Гарина множество раз, разгорелось пламя революции и солнце социализма… (и для этого важно сохранять этот огонь хотя бы в одной ладошке, в одном сердце, в одной группе)
Да: всего 15 лет разницы, детки и революционные партии масштабов РСДРП(б) могут подрасти за такой срок до полной дееспособности, а мы (МРК) – снова на клубном старте, с теми же песенками о революции, вот даже с каверами на Высоцкого… Так зримо выглядел контраст боевых нулевых и проклятых десятых, из которых мы вышли всё же не в пике, а на взлёте. Но фактически – начинали с того же уровня, что был в 2001-м, уже без “паровоза” ГО, по-чучхейски, своими силами.
И то, скажу я вам, не будь свежей крови, не будь уже нового поколения подросших товарищей, которые брались за организацию концертов (РКСМб, Лена Искрова – и тебе поклон), не будь на глазах у нас растущих новых талантов, – не известно ещё, как жила бы МРК, может, замкнувшись до одной сплит-группы рассорилась бы и распалась окончательно (тем более, что поводов на идейной почве поссориться у нас с Махоркиным было предостаточно: марксист с ницшеанцем это почти кошка с собакой, на текстах и темах его песен периодически ломали мечи, спорили).
В 2017-м, казалось бы, весьма для нас значимом году – мы не сыграли ни одного яркого концерта, а вот на сольный концерт товарища Кубалова пришли (с девушкой, которая с нуля научилась видеомонтажу, чтобы собрать нам ДВД). Я ещё летом обратил внимание во френдленте на Сашины на моб снятые песни – где-то в лесу, у костра, КСП-шно так, одна песня – с грустью о Москве Советской. Очень бардовская, очень русская (“в миг превращенья русских в россиян”), но конечно от красного рока ещё далёкая. На концерте в малом зале “Гластонберри” она звучала получше, и всё же не возникало каких-то политических продлений, что ли, у этого творчества: песни были полны лирики, природной и личной, вечной-мужско-женской. Очень уютные и красивые акустик-рокерские песни, Саша ещё неуверенно держался с гитарой, закреплял её на отдельной стойке…
Однако настал 2018-й, и всё стало ускоряться и сближаться: период энтропии мы миновали на бреющем полёте. Вышеупомянутая Лена Искрова созывает РОК-ПЕРВОМАЙ, мы ещё с Кяльгиным туда выползаем, на сцене помимо нас – группа совершенно иной инди-софт-рокерской, но идейно всё же проникнутой, стилистики – Утро В Тебе. Зал тот же самый (переименованный “Дождь-мажор” на Семёновской), в котором мы гремели с Nucleo Terco в 2015-м, однако уже другие поколения, другой звук. Мы играли снова сплит-составом Банда/Эшелон, с товарищем Раджем самое первое выступление. И некий обмен энергиями – само существование пока никак не объединённых, скрыто- или открыто-коммунистических групп (как мы) вдохновляло делать что-то совместное, и начался вышеупомянутый период. Тут выступил безусловным орг-молодцом товарищ Кубалов, во-первых придумав название фестиваля “Не пряча лица” (потом “а” отпало), во-вторых – дав фестивалю сцену бара на Покровских Воротах.
Если вспомнить о нашем пересечении на сцене с группой “Аркадий Коц” в 2013-м в “Китайском лётчике”, то за пятилетку произошло, переменилось многое, очень. Тогда нас с тов. Махоркиным хватило лишь на акустику – а “Коц” грохотал, напротив, в каком-то угарно-панковском, почти хардкоровском электрическом хаосе, и было видно, как трудно Кириллу Медведеву перекрикивать этот “дымящий” саунд: “это плохое дело, плохое дело!!!”. Тогда мы лишь культурно обменялись дисками с Кириллом – хотя, концерт в поддержку семей расстрелянных и посаженных неофеодальным режимом Назарбаева рабочих-нефтяников, вроде бы, сближал и политически. Но идей расширить МРК как минимум до трёх групп ни у кого не возникло. Зато теперь она была очевидна, и возникла у Саши Кубалова, и ни у кого сомнений и вопросов не вызывала – необходимо вновь сплочение ядра, то самое, о котором выше говорит тов. Медведев, для агитационных целей, для солидарности на стадии роста.
На фоне бегства во-первых вокалиста моей группы и, во-вторых, роста сознательности и коллективизма (а значит и общего уровня) в возрождающейся МРК, мне конечно надо было думать о фронт-мене, как выражаются наши идеологические враги. Петь самому, хорошо понимая весьма ограниченный диапозон голоса (а не вокала) тов. Чёрного – не представлялось возможным. Разок, аварийно – ещё можно, но не на фестивале же. Путешествуя по просторам фейсбука и рок-коммунарской памяти, я обнаружил весьма рокерски выглядящего Алекса-7 – так звался наш близкий товарищ второго периода, периода антикапов. Был он организатором концертов Разнузданных Волей, и сперва выглядел просто фанатом группы, товарищем Кольчугина, готовым ради группы на всё. Тощенький, но боевой – он, конечно, за прошедшие пятилетки заматерел (а одном из фото и видео пел бэк-партии с Легионом на сцене, то есть и металлу был теперь не чужд), но в отличие от многих не утратил направления, и я робко написал ему, – мол, привет, товарищ, а не хочешь ли взять микрофон?
Алексей Семёнов, порадовавшись такой встрече спустя чёртову тучу лет – не сказал нет, чем уже спас меня от депрессии (надвигающийся первый фестиваль НПЛ требовал репетиций!) Более того, он сказал “да” – хотя, для него это выглядело почти как начало кинофильма Андрея Тарковского: “Ты можешь говорить, говори громко и чётко!” Мы встретились в ноябре, как это водится в МРК, как бы склеивая оборванные маршруты (улица Заморёнова – так объединила осень 2000-го и весну 2017-го, теперь 2013-й “приклеивался” к 2018-му) в баре “Джао-Да”, выпили по пиву (в этот момент мне, полубезработному, уже уволенному истеричным самодуром Вячеславом Огрызко из “Литературной России”, звонил двоюродный брат-барабанщик, предлагая непыльную работу в библиотеке Гнесинки – но какая к чёрту работа, когда тут судьба моей группы решается!) и стали помаленьку репетировать. И чудо свершилось…
Выступить в декабре 2018-го, правда, пришлось ещё без Алекса, но – это мелочи.
Зато каким вышел всё тот же НПЛ осенью 2019-го!
Главным тут был, конечно, – принцип историзма. Человек, видевший самую зарю МРК и Эшелона (правда, часто стоя или присев у лесенки сборной сцены Антикапа – тут же на Славянской площади, где-то за нашими спинами), не может не пробудить в себе голоса, а песни прожил не раз, слушая “позади” и фронтально. Не скрою, я и маститому прогрессив-метал-вокалёру Джаваду Шарифу предлагал петь у нас – он имел отношение и к записи проекта “1991” (автотрибьют Отхода – “Наш марш” он там пропел и клавишно прописал), и к видеосъёмке Эшелона на площади Дзержинского (его камера, его рука). И Джавад, с консерваторским образованием, маньяк вокала, с невообразимым диапозоном и таким же перфекционизмом, всё же поберёгся. Поберёг харизму – уж не знаю, в чём она ему пригодилась, но таково было его решение, и оно было конечно к лучшему, поскольку идейно он – не наш, буржуазен до мозга волос (которых чуть больше чем у Майкла Киске). А петь такое – невозможно актёрски, не веря в то что поёшь, не высказывая этим собственного миропонимания, не прокаливаясь классовой яростью до самых костей.
Товарищи наши тем временем давали нам, стартёрам МРК – хорошую фору. Посмотрите (и поверьте мне), какой прогресс всего за год сольных выступлений наблюдается у товарища Кубалова!
Надеялся я уложиться в две части, однако пятый, нынешний период, стоит того, чтобы разобрать его куда подробнее предыдущих именно в виду его актуальности!
Тем более что в 3-й части МРК выйдет уже на международный уровень (чего не вышло в 2006-м) и в ней наметится comeback первого поколения даже – посему, будет что посмтреть, почитать и, главное, проанализировать…
Окончание следует
Двадцатилетие МРК: четыре периода в боевых нулевых и проклятых десятых (ч.1)
 Двадцатилетие МРК: четвёртый и пятый периоды (ч.2)){kind=link}