Sorry, this entry is only available in Russian. For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.
Эта баллада (третий трек), если из всего альбома “Хороший человек идёт на войну” брать, – одна может быть названа ребёнком, любимой дочкой в определённом смысле. Причём дочка эта приёмная, полученная подкидышем, младенцем. С бирочкой имени, и только. Любопытно, что родной, то есть кровный, “биологический” папаша “Прометея” (необычное для дочки имя?) – не спешил от неё отрекаться даже тогда, когда христианизация его мировоззрения достигла апогея, и он крестился, но от песни не открестился, а только переписал сперва один из куплетов… Впрочем, по порядочку, по порядочку…
Он приходил ко мне домой, садился напротив, брал акустическую мою гитару Епифанию (позже раскОцанную Славой Горбулиным “на районе”), и неспешно, грустновато пел, как бы передавая эстафету, то есть не планируя уже исполнять и записывать балладу самостоятельно… Мы слышали наброски этого хита не раз и с товарищем Мэйденом (увы, аудиочерновиков он так и не обнаружил), однако наброски – ещё не песня. Как вы, несомненно, догадались, папаша, то есть автор оригинального припева и его мелодии – Иван Баранов. Впервые напел он её (причём не только припев, но и куплет – слова там часто менял по своему обыкновению, тексты песен не были его “коньком”) году в 2006-м где-то. Но в силу “недожатости” баллада сия лежала в запаснике. Это мы как раз у меня дома, 2009-й.
Я тем временем, в боевых “нулевых” и начавшихся “десятых”, колесил по своим литературным маршрутам – мне и “Поэме столицы” открыла гостеприимные объятия Украина, причём даже не Киев, а Днепропетровск. Благодаря литературтреггеру Александру Мухареву, книга с московской презентации в “Билингве” мгновенно переместилась к украинскому русскоязычному читателю. В ней, кстати, много рассказывалось и о начальном периоде работы Рок-коммуны, не только о любви и революции.
И вот там-то, уже во время третьей украинской поездки по призыву Саши, на презентации следующей книги “Верность и ревность”, в Днепродзержинске, в 2012-м, на родине Брежнева – я увидел памятник Прометею. Кстати, и все прочие советские памятники, включая памятник самому Дзержинскому, как вы догадываетесь, были на месте. И я не преминул их запечатлеть (вот только бюст Брежнева затерялся среди снимков). Если вглядеться, не сложно слева на постаменте памятника Дзержинскому (явного побратима московского памятника, в 1991-м изгнанного с Лубянки в Музеон) рассмотреть изображение Прометея с факелом, разорвавшего кандалы – воплощённую преемственность революционной теории и деятельности.
В краеведческий музей Днепродзержинска мне повезло попасть на экскурсию, – большая часть экспозиции там посвящена, конечно, Леониду Ильичу, но немало и местному и мировому рабочему движению начала ХХ века, становлению Советской власти. Музей сохранился в советском виде, с небольшим добавками последних времён. Там я узнал, как создавался рабочими-металлургами в 1920-х памятник Прометею (ныне глупо, по воле президентствовавшего ещё тогда Кучмы, снятый с постамента, заменённый “более эстетичным”). Сама история отливки памятника – это история коллективного подвига, она пронизана не просто пролетарским духом борьбы, но именно чем-то прометеевским, причём не мифологическим, реальным, ожившим! Ничего подобного отродясь не производившие, но вдохновлённые победой Великого Октября, созданием УССР, рабочие Украины решили запечатлеть эту, вселенскую по их восприятию, победу. Никто из них не был скульптором…
Конечно, рассмотреть памятник, если б он стоял на постаменте, было бы сложнее. Но, словно специально для меня, для современников, “свергнутость”, низведённость Пролетарского Прометея до уровня земли в капиталистические времена – позволила разглядывать подробности, что продумывались рабочими-творцами. Вот таким я его увидел, и пока приближался – фотографировал… Стоит титан над поверженным орлом. И это – не просто символ самодержавия, а ещё и орёл из мифа! Орёл, выклёвывавший Прометею печень по велению Зевса, пытавший его за ослушание, за кражу огня для людей.
Таким, стоящим заурядно среди утвари прошлого – между советской пушкой и дореволюционной ручной вагонеткой с завода, – я и нашёл героя почти забытой песни Баранова, песни, живущей только припевом в памяти. Поскольку образованными рабочими-металлургами памятник создавался со всеми необходимыми геометрическими допусками (с учётом изометрии: нахождения его на 20-метровом постаменте), конечно, он показался каким-то подростково-щуплым в ногах сперва, но широким в плечах…
Кажущаяся диспропорциональность – это как раз попытка буржуазной современности “на равных” смотреть на великую Эпоху, на скульптуру, воплотившую гений рабочего класса, не искусство, но самый порыв и прорыв его к свету знаний, к монументальной пропаганде…
Открытие памятника “Прометей раскованный” в Каменске состоялось 7 ноября 1922 года и было приурочено к 5-й годовщине Октябрьской революции. Фигуру титана отлили на ДМК. Монумент получился на удивление трогательным и искренним. Возможно потому, что разработавшие и осуществившие проект внушительного 22-метрового памятника работники ДМК – начальник цеха, выпускник Императорской академии художеств, ученик Ильи Репина, Алексей Яковлевич Сокол (выступивший в роли скульптора и архитектора) и литейщик С. Гречнев (отливший чугунную скульптуру Прометея, венчающую колонну) верили в то, что делали это на века, уже для коммунистического человечества. Вместе с первым председателем Каменского Совета рабочих депутатов Сергеем Васильевичем Гречневым, опытным литейщиком, Сокол и создал скульптуру Прометея высотой 3,82 метра (общая высота памятника – 22 метра), которую установили на колонну.
В лице Прометея скульптор воссоздал черты Михаила Ивановича Арсеничева (1894-1919), руководителя каменской организации РСДРП(б), см. фото.
Я стоял перед Прометеем и ошарашенный, и восхищённый, про себя напевая припев одноимённой баллады. Памятник этот пережил Великую Отечественную, нашествие вермахта и нацистов (Днепродзержинск, как и Запорожье, пробыл в оккупации три года) – причём, конечно же, немцы хотели отправить его на переплавку. Алчные оккупанты думали, что он из бронзы…
Прометей простоял до зимы 1942 года, пока немцы не взорвали его. Но когда он рухнул и отбилась кисть (всего-навсего!), державшая факел, к скульптуре пропал интерес – Пролетарский Прометей был же, как мы знаем, из чугуна (из самого что ни на есть крепкого материала, будь он бронзовый – мало что от него бы осталось). Тогда ночью рабочие-подпольщики, металлурги и трамвайщики, в тайне от оккупантов погрузили на платформу символ своего города и Советской власти, и увезли по трамвайным рельсам в неизвестном немцам направлении. Никто не выдал его местонахождения.
Уже после освобождения города Красной Армией трамвайщики сообщили о том, что скульптура Прометея находится в депо, спрятанная от посторонних глаз. Отреставрировать скульптуру поручили передовой бригаде слесарей Черепа из механического цеха Дзержинки.
Вечером 30 апреля 1944 года, за год до полного разгрома нацистской Германии, над Днепродзержинском вновь вспыхнул незримый огонь Прометея! Те, кто ждал этого момента, не скрывали радости. Жизнь входила в свою колею. После освобождения города, у подножия разрушенного монумента были похоронены бойцы РККА, умершие в госпитале, расположенном в здании ФЗУ. А в феврале 1944 года здесь же были похоронены офицеры 52-го Днепродзержинского танкового полка. Монумент таким образом устанавливался уже на мемориальном захоронении…
У кого же и почему поднялась рука заменить этот исторический памятник, выстраданный уже не мифическими, а реальными муками всего советского народа и его “рабочей косточки” – на “культуриста”, причём на старом, советском постаменте? Да ещё при Кучме было дело, в 2000-м… Что-то “неэстетичное” беспокоило новый правящий класс в облике мятежного титана из чугуна, а тут ещё – милениум. И совершили подмену (как это похоже на перерождение самой советской власти в антисоветскую! всех этих Кравчуков и Кучм), поставили новую статую – ничего общего с выраженным Соколом порывом нести свет знаний человечеству, – не имеющую.
Вот он, ниже, этот псведоПрометей… С более явной и совершенно тут неуместной физиологией, с “накачанными”, “балетными” ягодицами. И факел и тело – “посолиднее”, только это уже не Прометей, а какой-то солист балета Киевской школы (лучшая школа поддержки! там как раз такая мышечная масса нарастает от ношения балерин на руках).
В общем, нужную мыслительную энергию, соприкоснувшись со всей историей – и возведения, и сохранения, и свержения Прометея (подлинного), – нужный гневный импульс творческого действия я получил, и песню решил возродить примерно из того, из чего вновь создали памятник рабочие ДМК, из обломков в памяти. Конечно, не тотчас, не в 2012-м, а много позже. Песня должна созреть, как и любая научная идея…
И вот, под занавес “десятых” в свою “железно-колёсную келью”, в плацкартный вагон до Томска, я захватил помимо школьной тетрадки с песнями “Легенды и мифы Древней Греции”, проработал сюжет, и сел на второй день пути писать балладу, без каких-либо черновиков, только имея в заготовке примерную мелодию куплета и ясность припева-рефрена. По ходу чтения, я открывал в мифе для себя всё новые грани его фабулы, которые старался запечатлеть.
Во-первых, меня поразило то, что игла, которой Гефест пригвождал Прометея к скале – стальная. Не было тогда стали, не изобрёл её человек – но, возможно, в этом временном парадоксе и кроется ответ. Что было у богов – того не было ещё у человека, и не могло бы быть, если б не Прометей. Таким образом и появился в буквальном смысле – в замысле и сверхзадаче песни, – стальной “сердечник”, из которого к финалу должен раскрыться “Век Стальной”. Сталь божественного происхождения, формула которой была лишь у Гефеста – изобретена обогащённым знаниями Прометея человечеством. Сталь позволила человеку штурмовать небеса и космос, обнаруживать там отсутствие богов…
Во-вторых, удивительными, помимо самого огня как двигателя прогресса, были конкретные профессии, ремёсла, которым сын Правосудия (это тоже в песне отражено) обучил человечество – существ, вполне презренных богами в их высоких чаяниях. Он вёл техническими средствами людей к тому, что вполне можно считать самосознанием: к овладению природой, к победе над холодом и мраком, и как итог – над самими собой в исходной животной темноте, непросвещённости, к преобразованию себя как общества.
В-третьих, сама история отношений Прометея с Зевсом – ключ к пониманию его подвига. Он не просто похитил огонь с Олимпа, он, титан, мстил возведённому им же на Олимп властителю за то, что Зевс не оправдал его (и человечества) надежд! Почему-то все видели в Прометее чуть ли не предателя (с позиции Зевса и богов). Но до богов-то были титаны! И Прометей в надежде на более прогрессивное правление – помогал в битве Зевса с титанами. Однако осознав, что был использован как грубая рабочая сила, как титан (и среди титанов, получается, предатель), а затем обманут новой властью, Прометей обратил взор свой к человеку, то есть вниз, он сделал ставку на человечество и для этого похитил огонь. В полной уверенности, что человек, в отличие от бога – никогда не предаст его высоких надежд на планетарную и космическую справедливость, не даст погаснуть огню, принесённому с Олимпа. Ради этого и терпел бессмертный титан все муки, в которые его вверг Зевс.
Тут просматривается, кстати, и история контрреволюции, свидетелями которой моё поколение стало: сам многонациональный советский народ, сам его становой, прежде правящий, многомиллионный рабочий класс привёл к власти будущую буржуазию под лозунгами демократии. Получил он в итоге от этого возвышенного над трудящимися меньшинства не просто приватизацию соцсобственности, но и пролетаризацию, обездоленность и закабалённость капиталом – и кто, как не Прометей своим примером показывает и здесь, что наш народ имеет право на восстание? Право на свержение возведённого им в Кремль, поставленного над собой правящего класса. Не просто право – а долг соучастника, пусть и пассивного, капиталистической контрреволюции.
В-четвёртых, главное, каждый припев прорабатывая как отдельный, я решал задачу ответа на исходные идеи Баранова. А они были весьма ограниченными. Не Гефест, а человек вопрошает Прометея:
Прометей, расскажи мне, о чём ты мечтал? (…)
Прометей, этот мир лучше не стал (…) он вздохнул и упал.
А мы смеёмся во тьме…
Вот всё, что было изначально заложено. Гранжевая такая нотка: обречённость, печаль, досада от того что все усилия титана ни к чему человечество не привели. Надо так понимать, припев отражал движение Ивана к христианству, к приятию высшей, божественной воли и “высокого” звания раба божия (в то время как Прометей именно бунтом против богов и славен, и интересен). Когда Иван крестился, то есть уже после этого, он вписал такие строки в куплет: “…Грядёт Земли иной Спаситель…” Речь, конечно, о Христе – и сам Прометей вроде бы, при всей припевной грусти, оказывается не более чем провозвестником того, кто даст отнюдь не свет знаний, а обещание царствия божия, то есть загробной жизни (и справедливого Страшного суда). Вот это “вшитое” в несколько слов состязание двух мифологических персонажей – меня глубоко задело, и требовало творческого разрешения-переосмысления.
Так появилась “лестница” из трёх припевов, постепенно возводящая к идее ненапрасности мук и подвига Прометея, от усилий которого человек и его мир вздохнули полной грудью, но тотчас упали. Третий, финальный припев (перед завершающим соло) – это уже разговор не Гефеста, как в первом, с Прометеем, но разговор Геракла с ним. В образе Геракла тут – кроется и наш современник, из будущего несущий благодарность титану за то, что освободил человечество не для “жизни вечной” (на том свете), а для обустройства жизни земной и космической в духе коммунистическом.
С этой песней, как сказано выше, связаны были самые на всём альбоме “отцовские” чувства: я боялся, что в период пандемии, а затем могилизации (да и мало ли что прочего?) эту, только при мне хранящуюся в виде эйдоса, песню не удастся “поставить на ноги”, донести до слушателя. Боялся, что не примут – воплощённую как-то недостойно (в том числе и в силу, то есть слабость того, что конечно должен петь её кто-то поголосистее – особенно куплеты)… В общем, пока в балладе не поселились все соло (последнее, изначально задуманное как более ретивое – словно разгорается из очень слабого огонька до реактивного, скоростного пламени, а рождается из затихающих наших с Алексом голосов), я не был уверен, что она “стоит на ногах”. Впрочем, пора уже и сам текст баллады “привести за ручку”, и сам третий трек альбома. Если что-то осталось неясным – внизу публикации есть рамочка комментария, регистрируйтесь и спрашивайте, товарищи.
Мятежный титан (Прометей)
1.Среди скал, среди серых небес
Поднимает свой молот Гефест,
Он устал, он мрачнее теней,
Ведь стоит перед ним Прометей,
Его за руки держат Сила и Власть
Чтоб к скале его крепче прижать
И, стальной пригвождаемый к камню иглой,
Как титан наш безмолвен герой.Эту кару назначил неистовый Зевс
За похищенный пламень небес,
Олимпийская кузница разорена,
В ней случилась утечка огня.
И о краже не знал работяга-Гефест
Потому в наказанье он здесь:
Кандалы, что с людей Прометей сбросил –
Стянет он силой цепей…Прометей, расскажи мне, о чём ты мечтал?
Правосудия сын за что пострадал?
Прометей, этот мир лучше не стал:
Он вздохнул и упал, вздохнул и упал!..
А мы смеёмся во сне, мы смеёмся во тьме,
Пребываем во тьме.О, волны пенные, вы скалы рушить не спешите,
Титана стону, океаниды нежные, внемлите:
Мечтал он людям светом знаний путь отверзнуть,
Чтоб на Олимп им возведённого тирана свергнуть.2. Среди тьмы проживал человек,
Когда Зевс всех титанов низверг,
Лишь один среди них – Прометей
Помогал ему силой своей,
Титаническую променяв эту власть
На тирана, посмел он украсть
Пламя в горне Гефеста – принёс для людей,
Им открыл миллионы затей,
Покорил земледелию тучных волов,
В корабли посадил рыбаков,
Раздувал потихоньку огни очагов,
Чтоб дорос человек до богов.
Среди прочих людей, знал один Прометей,
Будет тот, кто пойдёт до конца –
Кто невежества сбросит остатки цепей,
Свергнет Зевса с Олимпа, отца…Прометей, расскажи нам, о чём ты мечтал?
Прометей, не молчи среди холода скал!
Прометей, этот мир лучше не стал,
Он вздохнул и упал, вздохнул – и упал,
А мы смеёмся во сне,
Мы хохочем во сне,
Остаёмся во сне.Хоть кару бОльшую мне уготовил Зевс-властитель,
Гермесу тайну не открою, не устрашите!
Мне рабство средь богов
Похуже стали в сердце,
Пусть со скалой обрушит вниз,
Но я бессмертен…
Пускай седой наш Океан
До дна волнами будет вычерпан,
Но боль во мне быть в олимпийском сне
Не выразит та глубина!3. На века со скалой погружён
Был в пучину и в тартарарЫ,
А потом Зевсом был возвращён
Прометей на вершину горы,
Чтобы снег холодил, чтобы град изгвоздИл,
Обжигали чтоб солнца лучи,
Чтоб орёл дерзновенного печень клевал,
Отрастать позволяя в ночи,
И на камни титанова кровь всё лилась –
Смрад бессмертия, Зевсова власть…
Но в веках тех умнеть продолжал и взрастать
Человек, умножая огни!
Каждый клюва удар Прометей сосчитал,
За ударами слыша шаги,
То к кавказским вершинам поднялся Геракл
И титана освободил.Прометей, всё сбылось
О чём ты мечтал!
Прометей, не напрасно
В веках ты страдал.
Прометей, век стальной
Ныне настал –
Он из самой груди
Твоей (из стержня стального) прорастал.
И мы согрелись в огне,
На приручённом огне,
Мы летим в вышине
На укрощённом огне!
Верхняя иллюстрация – работа товарища Спирит (Ayna Spirit)
 Как рос “Мятежный титан” (Прометей)){kind=link}