Disculpa, pero esta entrada está disponible sólo en Ruso. For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.
Для меня альбом с неформальным названием And justice for Jason/And Jason for all стал откровением, хоть и настиг с опозданием аж в пять лет. Просто вот слушаю, и наслушаться не могу! Если попытаться подсчитать, сколько раз прослушан (и без того – не просто любимый, а вообще первый саунд «Металлики», перепахавший мои уши, уже слышавшие немало металла, почти в год выхода, в 1989-м) оригинальный альбом, то есть первое сведение/мастеринг, то надо послушать столько же раз. Это сотни раз, дорогие друзья и товарищи. А, может, и за тысячу даже. Вот только тогда справедливость восторжествует!
И, пока я навёрстываю вёрсты-частоты, как бы вставляю вырванные страницы в рукопись, буду попутно делать заметки на полях. Ибо это не просто «звук баса» в серёдке, «в среднем ухе». Это партия, продуманная, прокачанная, от гитар и драмсов отсчитанная и разложенная, и нюансированная не слабее, чем на альбоме 1986-го года Doomsday for the deceiver родной группы (почти все тексты этого альбома – его) Джейсона Flotsam And Jetsam! То есть заслуживающая внимания, переслушивания и отклика.
История миксовавшего «дороги» Стива Томпсона о том, как бас был «потерян», а точнее понижен им до 60 Db вследствие отстройки «сухого» саунда барабанов, который поначалу был ужасен, – то есть по требованию Ульриха (половина ритм-секции!), – полагаю, не додумана. Стив сперва подумал, что это шутка, но в «шутке» оказалась нулевая доля шутки.
Скажу сразу, как бы перепрыгивая в 1989-й, к первому весеннему прослушиванию в плеере Unisef, что для тогдашних моих «зелёных» ушей это не было потерей совершенно. Я вообще тогда думал (как и многие мои собеседники-ровесники), что бас-гитара это та, которая звучит наиболее зло, то есть с драйвом (то есть ритм-гитара). Да, мы уже знали что там 4 струны (как и о женщинах знали, но не осязали) – но были уверены, что чем толще струны, тем и злее их звук. А звук этих гитар, тоже в пандан «сухим» барабанам выведенный в ритмовую частотную «середину», – и был воплощение трэш-металла для нас тогда. Роль/звук бас-гитары в этом целостном не просто звучании, а социальном явлении – была, конечно, второстепенной. Один лишь уверенный вид этих джинсовато-волосатых парней, вселял в нас некую веру в них и в правильность собственного пути, который… Да-да, вот по этим стопам.
Вслушиваясь в звучание пятиструнки Джейсона, поражаюсь: это почти тот же вязкий и напористый звук, которым он покорил нас в 1986-м на другом инструменте! То есть (когда мы уже достраивали образ басиста по тому, первому его полноформатному альбому, в 90-х) в 1988-м он сыграл как раз так, как нам бы хотелось. Как играл в 1984-86 во Flotsam’e, просто мы этого не услышали. А вот о причинах отнюдь не случайного понижения Ньюстеда в ранге децибел «стрелочником»-Стивом – мы будем не только говорить в финале данных размышлений-сопоставлений, но проведём отчасти детективное журналистско-баситское расследование.
Ревизия «гаражных» дней
Любопытно, как в среде наших металхедов вообще впервые поднималась тема этой почти утраченной басовой партии. Припоминаю года 2015-го реплику в Old School Russian Metal (коммунити, созданная моими знакомыми трэшерами изначально), и даже со ссылкой на одну чистую эту партию, контрабандно откуда-то взятую. Мол, партия Ньюстеда была настолько тупо дублирующей ритмЫ и грязно сыгранной (не в смысле неточности, а по технике: по выжиму сустейна на грани овердрайва), что её можно было только убавить, приравняв к центральному эху левого и правого гитарного канала. Самое смешное, что в сочетании с одной партией этой без остальных (которую вряд ли кто-то дослушал до конца альбома) – суждение «работало». Кое-где это верно: Frayed ends of sanity, например. Однако даже в ней звучат интервалы на куплетной «лесенке» вниз – очень интересно звучат, причём убедительно контрастируют с тем самым дубляжом ритмов на припевах и вступительных рифах. Но прислушайтесь – там кое-где ближе к финалу всё же подыграно кое-чего дополнительного, чтобы характер бас-гитары не пропадал, почерк-росчерк Джейсона эдакий.
А уж когда слушаем плотную связку To live Is to die (традиционная для альбомов группы инструменталка написана парой основателей ещё с Клиффом Бёртоном, и текст его, – то есть для Ньюстеда ответственнейшая вещь и работа, с которой он справился творчески, не формально) с финальным Diers Eve, то обнаруживаем ступенчатые взлёты Джейсона на «висах» гитарных в куплетах, без которых были только однообразные бочечные трели Ульриха… «Две большие разницы»! С басовой фактурой Ньюстеда куплеты задышали, динамика в них оживилась – а тинэйджерская истерика текста Хэтфилда обрела, наконец, мышцы, плоть, перестала быть по-старчески костлявой на опоре ритмов и драмсов.
И здесь мы перенесёмся в год 1987-й, ознаменованный выходом как бы сейшновой, но очень важной пластинки-миньона с ценником в заголовке, где огромной аудитории группы был студийно представлен новый басист. Коротко охарактеризовать посыл этого релиза можно так: «олдскул не плачет, олдскул х*ячит». Никакой скорби по Бёртону хотя бы в выборе композиций (загадочная американская душа!) – каверная панковская веселуха, и новый «медиаторный» басист вполне для такого материала вроде бы годится…
Если сравнить эту поделку с тем, что играл Джейсон годом ранее в своей группе – яичница и божий дар! Группа, в которую Ньюстед был взят без малейших сомнений (и на конкурсе-кастинге обставил аж сорок других претендентов, включая и известных «пальцовых» басистов уровня Бёртона), не использует его потенциала и на 50%! Предположим, так отцы-основатели хотели показать процесс «боевого слаживания». Звук получился весёлым, атмосфера пивной…
Но в январе 88-го они садятся за полноформатный альбом, ставки бабла и ожидания фанатов настолько высоки, что саунд-продюсеров меняют как перчатки, сами Джеймс и Ларс впервые пытаются быть со-продюсерами, однако ни черта не выходит «с наскока». Господи, и на кого позарились! Мы-то и Боба Рока им простить не могли в 1991-м – тоже мне, один альбом «Мётли крю» удачно записал и продал! – а тут, оказывается, на успешно своим «Аппетитом» стартовавших в 1987-м «ганзОв» оглядывались наши оракулы трэша, записавшие уже два платиновых альбома, и Флемминга Расмуссена заменяли Майком Клинке (почти безуспешно при том)… Комплекс неполноценности из-за отсутствия единственного интеллигента в группе – Клиффа? Воистину загадочна и подросткОва душа трэшовых гуру!
Самый левый альбом классиков
Меж тем материал-то хороший, музыкально богатый и содержательно оригинальный, – молодёжно-бунтарский и максимально антибуржуазный, с критикой «демократии» США, какой не было ни до, ни после! – материал никак и ни в чём не сводимый к предыдущим альбомам. Хэтфилд довёл до апогея тут своего «Стравинского» (как характеризовал его увлечение ритмовыми сбивками и темповыми перескоками первый басист Рон МакГовни), и убавление громкости баса в данном случае было всего лишь выведением этого апогея на первый план (логично для композитора).
Участвовавшие в записи в родном для группы Лос Анджелесе зимой продюсеры характеризовали атмосферу работы как довольно мрачную, то есть непохожую на предыдущие «гаражи»: записав инструментал и вокал (продюсеры жаловались что Хэтфилд не старается, поёт без вдохновения) всего за три недели, отцы сели сводить «дороги»… Ньюстед позже сказал, что его «Обломки» записывались куда дружнее, его просто не пригласили обсуждать концепцию саунда, но перечить не смел. Видимо, до стадии сведения и мастеринга его просто не допустили. Сыграл – и спасибо, свободен.
Blackened, открывающий альбом, в «справедливой» версии – впечатляет сразу же. Утраченный алмаз вот-вот заиграет в короне метал-группы номер один. Многообещающие «позывные» гитар Хэтфилда и Хэммета, надвигающиеся откуда-то из-за горизонта вместе с рассветом, встречают мгновенный артиллерийский контрудар ритм-секции. И только тут мы понимаем, в чём была частотная ревность Ульриха: Ньюстед, как и полагается, прорабатывает каждую сильную долю барабанов, каждый удар, причём зачастую добавляя тут гармоний к ритм-гитарам. Он перевыполняет план! Даже длительности Джейсона, подача каждой ноты (включая легато, «восклицательные знаки»-акценты = стаккато, взлёты/сползания по струне), звук на грани «зашкала» (и ставший роковым в решении о бас-кастрации) – говорят о колоссальной, им проделанной, работе. И всё это почти – в корзину?
Некая «железочка» и надсадность – вот что осталось в первой версии альбома от того самого унисона по частотам, который заставил установить диктатуру ритм-гитар над басом. Зато как «сочно», с низами, в отсутствие «конкурента» зазвучала чмокающая бочка Ульриха! Однако она даёт только одну ноту, а Ньюстед – много. И тут налицо админресурс, давление авторитета.
Вторая, то есть титульно-альбомная песня о «справедливости для всех» (финальная фраза из клятвы верности флагу США) – шедевр и без бас-партии, но с «оживлённым», воскрешённым Ньюстедом шедевр в кубе. Песня вообще-то о том, что никакого правосудия в США нет, с первых слов об этом речь: «Коридоры Правосудия выкрашены зеленью…» (имеется в виду цвет доллара) Как это нам, дорогим россиянам, понятно теперь! А тогда звучало загадочным символизмом, экзотикой…
Ньюстед в длиннющей композиции/песне не просто даёт свинцовый такой, ядрёный стержень, вырисовывает «плавучие» нюансы (которых при симметрии ритмов быть не может) в сухих гитарных рифах. Он выстраивает титульную заново (иногда давая по пятой, самой нижней струне «си», напоминая о превосходстве инструмента), причём ни одной «мизансцены» не повторяет в схожих частях. И особенно партия красива на шаговом всползании в первых словах припева: Justice is lost, Justice is raped… Там, где обе гитары могут оставить лишь «висы», мускулы Ньюстеда продолжают работать, рисовать низовую, подспудную мелодию, не устают созидать, пульсировать. Уж после этой, второй, чтоб точно удостовериться, песни – никто не скажет, что партия скучный дубль ритмов! И когда «пошли ломить всей силою» новый риф перед третьим куплетом, вот тут буквально взрывались колонки, ещё в первой версии, – увы, характера бас-гитары там не было слышно, один лютый напор…
Ирония «двойного дна» песни: даже в концертной версии на Live shit, binge & purge – Джейсона едва слышно. Несправедливость. И если подставить его имя на место Justice – получается честная самокритика Хэтфилда с Ульрихом:
«Джейсон потерян, Джейсон унижен, Джейсон исчез»
Мало кто, наверное, соотносил текст этой пессимистической песни о продажном правосудии и всесилии богачей в суде – с событиями, случившимися двумя годами позже… Имею в виду суд над Judas Priest, который имел место как раз в США, по месту проживания покончивших с собой подростков (якобы под влиянием песни этой к тому моменту легендарной группы первого металлического поколения). Едва вышел альбом Painkiller – творение зенита, высшего взлёта этой «отцовской» группы, «иуд» потащили в суд родители самоубийц. И вот первые впечатления Роба Хэлфорда от судебного лицедейства обвинителя, тенденциозно цитировавшего названия песен и альбомов группы – это едва ли не слово в слово куплеты титульной песни альбома «Металлики», там и power wolves (а обвиняли английскую, «басурманскую» группу ещё и в покушении на традиционные ценности американской семьи), и молот «правосудия», готовый крушить неспособных откупиться.
Впрочем, деньги-то и адвокаты у группы были, но где вступает в хор консервативная мораль/нравственность, там и деньги бессильны. Не берусь утверждать, но подозреваю, что Роб не раз прослушал песню сынов-трэшеров до визита в суд. Суд, кстати, «пристЫ» не полностью выиграли, но пришли к компромиссу – в косвенном, непреднамеренном убийстве «иуд» уже не обвиняли, равно как и в спрятанных (записанных наоборот) призывах к самоубийству, Роб смог разоблачить сходными прокрутками наоборот других песен, что эти обвинения в «чёрной магии» и зомбировании бредовы и смешны…
Начинающаяся как «медляк» драматическая, долгая, как и предыдущие, композиция One – демонстрирует умение Ньюстеда не только «рубить железо», но и в балладах выстраивать свой отдельный басовый путь – а при «дубляже» такое немыслимо. Увы, в первой версии альбома гитарная лирика не имеет этого контрапункта, и тем глупее выглядит… Long scale басовых струн украшает спокойное вступление, ну, и переход к быстрой части, конечно, в первой версии альбома не даёт такого прыжка, напора, кошмара, наконец (ведь песня о жертве войны, о зависшем между бытием и небытием ослепшем солдате).
Ньюстед и тень Бёртона
В общем, те, кто не понял по предыдущему миньону 87-го (а понимать там не из чего: кавера), какой пришёл в группу басист, теперь не имеют сомнений. Пришёл мастер с ярким, чётким собственным почерком, который не просто равномерно-«медиаторный» в отличие от «пальцового» Бёртона, но настолько хорошо знаком с манерой Клифа, что свои партии рисует в ряду уже созданных Бёртоном шедевров. Причём создаёт «вязкость» почти такую же, какую (правда, более мрачного и густого окраса) создал на Master of puppets Клифф.
Оказывается, в стыке этих поколений басистов всё было куда проще и преемственнее, чем мы догадывались!
Из интервью Ньюстеда 2001 года, данного после слабейшего, эпигонско-альтернативного альбома St.Anger (который команде пришлось придумывать и писать почти без Хэтфилда, выстраивавшего отношения с алкоголем в очередной раз):
Я видел Metallica, когда Клифф был жив. В Финиксе с W.A.S.P., до выхода Master of Puppets. В первом ряду. Как раз напротив Клиффа Бёртона, боготворя, истекая слюной, по-сумасшедшему мотая башкой. Четырнадцать баксов за футболку, которые были всеми деньгами на свете в те времена. Мы отправились только посмотреть на Metallica. Как только она закончила выступление, мы ушли. Они просто «крушили», и мы знали, всё, что они делают, идёт от сердца. Клифф Бертон был для меня богом. Он был гуру. Никто до него и никто сейчас не может играть так, как играл он. Люди копируют его, но ни у кого нет такого внутреннего драйва…
Внутренний драйв! Так мог сказать только рок-интеллигент про рок-интеллигента, и у «медиаторного» Ньюстеда с Бёртоном гораздо больше общих черт, нежели у «пальцового» Трухильо, однако об этом мы поговорим позже. Несомненный пиетет, который тут продемонстрировал Джейсон, немного вводит нас и в закулисную атмосферу «Металлики».
Нам-то, сторонним читателям «Ровесника», представлялось что группа это суровые и монолитные такие не только в звучании мужики – причём на вид Ньюстед казался едва ли не самым «столбовым», твердокаменным. Ещё раз повторю: не умея тогда толком различить звук бас-гитары, мы довольствовались общими, суммарными впечатлениями. Видели фото на синем фоне, из фотосессии как раз к «Юстиции», слышали её саму, квинэссенцию тяжести на тот момент, и снова любовались бережно изымаемым из журнала постером (разворот «Ровесника» читали все! а вот сериал Влади «Владимир или прерванный полёт» меньшинство). Вырезав как раз оттуда фото Ньюстеда, я вклеил его суровый анфас на место зачищенного напильником советского алюминиевого значка…
Меж тем, прекрасно, на мой взгляд доработав ещё тур 1986-го в поддержку Master of puppets, Джейсон не чувствовал себя в группе дома, в семье. Вот, посмотрите редкую запись, где хоть размыто, но слышна его плотнейшая работа – никаких провалов на басу, наоборот, всё, что придумывал и делал Бёртон, Ньюстед замечательно отыгрывает, просто медиатором, в своей звукофактуре. Играть с группой, под которую «тащился» – конечно, всегда испытание… И чётко, вполне оригинально сыграв примоченное-прикваканное вступление в «По ком звонит колокол», Джейсон даже маленько шмякнулся, рванув на радостях слева на драмоподиум, однако – ни ноты, ни штекера по пути не потерял. Вот это ответственность, вот это хватка!
И, задушевно его представивший фанатам Хэтфилд, вроде бы вполне воспринимает Джейсона как равного, по крайне мере, на сцене. Да и кто бы не воспринимал после феерического альбома «Обломков» 1986-го из «чартовых» калифорнийских трэшеров Джейсона как равного? Тут радоваться надо, что найден не просто адекватный, а талантливый инструменталист, знавший песни твои давным-давно!..
Как же странно нам узнавать задним числом, что в группе тем временем постепенно установилась по отношению к Джейсону… дедовщина!
Да-да, это не чьё-то отдельное мнение, это признание всех членов группы, проведших в турах (то есть в совместной жизни) без малого вместе пятнадцать лет, – печальное признание, прозвучавшее в фильме Some kind of monster.
Впрочем, тема нашего журналистского расследования настолько интересна, что стоит её не комкать, а посвятить ещё одну часть!
Продолжение следует
 Пропавшая в 1988-м и вновь обретённая в 2018-м партия (ч.1)){kind=link}