Sorry, this entry is only available in Russian. For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.
Сверхзадачей года было – продержаться. И вот, продержавшись, словно долго-долго проплывая подо льдом на затаённом где-то в глубинах организма кислороде – теперь выдыхаем этот концентрированный углекислый газ, поядрёнее выхлопов солярки, и… Оглядываемся на то самое расстояние. Много ли его, видны ли берега, остались ли смыслы?.. (В тостах на тот, новый 2020-й звучали фразы – мол, будет тяжелее предыдущего, високосный же)
По роду на тот момент профессиональной деятельности новостника, я следил за событиями в китайском очаге коронавируса. Ради интереса можете в этом убедиться – в первых, ещё декабрьских публикациях 2019-го и январских 2020-го на ПРАВДынфе. То есть всерьёз волноваться-то надо было начинать ещё тогда, однако никто в колокола не бил, особенно власти РФ: авось минет чаша сия… Путин чего-то там по своему бла-блакновению желал на телеке – стойкости в достижении целей и сбытия мечт, по сути – удачной охоты олигархам и тихой смерти слабым (трудовому большинству, подпадающему под оптимизацию вместе с индустрией!) в этих новых джунглях. Однако главное-то, коронавирус, «знак зодиака», под которым пройдёт год – уже в Китае прорисовался чётко, а вскоре поплыл на круизных буржуйских теплоходах и полетел на их же самолётах в нашу сторону.
Я тогда же писал, что привезёт нам заразу знать, что необходимо не просто железный, а свинцовый занавес опустить как можно скорее. Как ни странно – то ли внезапно слыша меня, то ли фиксируя общие настроения, – на границе с Китаем Минобороны это удалось сделать, спешная авиаэвакуация граждан РФ из КНР была проведена хоть и грубо, но главное вовремя, и пробыв на карантине пару недель, они ничего далее не понесли с собой. Вирус в итоге проник через Москву, и позже того момента, когда я в середине марта садился в Москве в плацкартный вагон направляясь в Томск, а уже в Тюмени слышал оханья бабуськи-попутчицы по поводу подсевших китайцев, которые «прямо из Юхани».
Панические настроения только начинали расти… И уже к концу марта, когда и ВОЗ очнулась, и без неё было ясно, что это пандемия, – власти Москвы высказались в том духе, что закрывать границы бессмысленно, а жёсткий карантин это недемократично. Именно что после набата ВОЗ летали и летали себе пару недель самолёты из столиц всех заражённых (включая получившую с круизного лайнера коронавирус Италию) стран ЕС в Москву, а уж джеты «системных» семейств вроде Шуваловых – и после отмены данных рейсов летали. Вот и налетали тут летальность в сто десять тысяч за год (по самым скромным, официальным подсчётам гламурной фифы Голиковой). О них Путин что-то не вспомнил в своём федеральном тосте, а ведь этих умерших могло не быть, будь здесь «тоталитаризм», как в КНДР, например…
Так начинался год, а мы уже (и тут надо отдать должное не только МРК и Кубалову, но и партиям, ОКП и Боротьбе) – провели в феврале «Не пряча лиц» и привезли впервые в Москву Grup Yorum. Это был праздник. Парней-инструменталистов из группы, невесело ответивших мне «марабА», я встретил на лестнице в подвал клуба All Stars на Стрелке, где и был наш концерт… Масок ещё никто не носил, а пляски-хороводы под турецкие песни – очень напоминали то, что пытался выдумать Оливер Стоун, иллюстрируя концерты «Дорз» в одноимённом своём фильме. Пелось нам там, скорее, грустно чем весело – но тому были причины, у нашей музы рок-коммуны погиб любимый человек, погиб на передовой в ЛНР. Год начался с потерь и ими же продолжился, но уже в иных масштабах.
Не сумев, а точнее – не желая запереть границы, власти заперли нас по домам. Поначалу это было трудно, вынос мусора был праздником, а кофе на балконе с созерцанием Каретного ряда и Краснопролетарской, где от силы насчитаешь одномоментно человека три-четыре, – почти фиестой. Но мы не останавливались. Да, поотменялись гастроли, да – петь открыто было нельзя. Но мы, чёрт побери, провели же презентацию моего сборника малой и средней прозы, озаглавленного 2020-м годом (хотя физически книгу напечатали в 2019-м) в Рузе, а затем и в Ленинграде! Если сравнивать с выходом и намеренной стратегии «непрезентации» (сами обрадуются роману, сами найдут) предыдущей книги в боевом 2017 году – совсем неплохо, с учётом карантина.
На фоне тотального карантина, локдауна, «порадовал» и однопартиец и на тот момент коллега по обновлениям ФОРУМа.мск – что февральская зарплата последняя. Так вот всё удачно совпало своевременно (кто меня знает близко – в курсе, что живу я не бобылём и кормить кое-кого надо). Однако же на то мы и коммунисты, чтобы работать не за рубль – и как раз-таки, когда на карантине у многих оставалось одно интернетное окошко в мир, я яростно новостИл (десяточка в день), добавлял длиннющие размышления-комментарии к рядовым событиям, в общем – РАБОТАЛ (за что и был затем “награждён” с лихвою, но об этом чуть позже). И посещаемость ФОРУМа.мск тогда взлетела до 16 тысяч уникальных посещений в день. Это не только моя, но в основном моя заслуга, – что легко сверить с нынешней посещалкой сайта… (Мне обидно не бабло-вопрос, о чём Кирюшенька Васильев изячно и этично высказался в своё время, – а только что формат быстро-яростного комментария для меня утерян, как и скорострельность – но ничего, зато будем копать глубже).
Апрель-май мы провели у ноутбучной амбразуры – и товарищи «на удалёнке», как и я не перестававшие ни творить, ни следить за политической жизнью страны и мира, радовали. Великолепно провели онлайн-митинг, концерт первомайский, классно провели концерт-дискуссию по мотивам ревизии товарища Сёмина соврокерской. В общем – работали как братья, как рок-коммунары. И это давало силы всем. Новые песни, лежавшие на бледной бумаге черновиков до того, обретали кровь и прорастали плотью, силою-старанием (вдохновением) наших муз, а музы тем и хороши, что не всегда знают, в каких они и для кого чинах и снах…
Словно бы за эту хорошую работу, за эфирное единство – была то ли награда, то ли самоволка в июне. Как только сняли в Москве пропускную систему и осаду – мы рванули на дачу на такси. И там-то уже разгулялись, сохраняя, конечно, дистанции и санитайзеры во всех кобурАх… Свежий воздух и лето мы точно заслужили. И тут МРК решила, что можно и выступить на наших, на Покровских на Воротах. Просто увидеть друг друга – уже здорово, оздоровляет! И концерт кубинский, в общем, удался – наконец-то я осмелился вживую спеть «Расселенную» – песню сложнейшую и по замыслу дюже электрическую, а в финале и ню-металльную, – правда, в тот раз её никто не зафиксировал, а муза МРК не вовремя пошла курить, убавила очный магнетизм зала… Но спеть – с судорожно закрытыми глазами, словно на веках прокручивая «суфлёр» текста, удалось. Потом, уже на «Антикапе» в Пензе, она выглядела, наверное, не хуже – хоть «суфлёр» был и физический.
В июле, когда мы уже привыкли к вольготно-дачному карантину, пообжились не прекращая работать и проводить свою линию – грянула громом новость лично-масштабная, из-за которой я буквально на следующий день прыгнул в самолёт и рванул в Томск. Инсульт у дорогого мне человека, с которым у нас хоть ещё в браке любовь и присущий ей практикум давным-давно отменились (фактически с брака – бывает), но «мы не перестали быть родными людьми»… При сжатых всеми нами кулаках и при усердии недобитой оптимизаторами профильной медицины (сыграли роль и личные знакомства, но, кстати, ни разу не деньги, которых ни у кого не было) – это испытание мы прошли, и даже выбрались на короткие каникулы в Москву. Да-да, в масках, да-да, при всех рисках и карантине – даже посетили Мосфильм, культурно осязали столицу в двух поколениях, со смотровой площадки у МГУ любовались.
Так мы вошли в август, и я как раз вернулся на дачу. А тут – Минскмайдан. Антилукашенковская, давно, видимо, назревшая истерика у А.Баранова, ресэт меня в качестве редактора (зачем там иные мнения и ирония? «Лукашенко наложил кучу, намочил штаны бульбенфюрер, говнодубинки омоновские», такой ассоциативно-монологический ряд)… Ну, и на старуху бывает проруха – работалось уже, честно сказать, тяжело и неохотно, и вовсе не из-за денег. Разгонять посещалку под такие заголовки становилось «западло». По логике медийного аксакала, «коммуниста» Зыкова, я должен был ещё в феврале сделать ФОРУМу.мск ручкой – no money, no news. Но вот – проработал же на энтузиазме полгода!
Правда, оценить этот подвиг на рабочем месте было уже некому – напротив, всё тот же либеральноватый питерский филистер Васильев ещё и посмеялся над этим. Лезет с какой-то недоданной зарплатой алчный тип этот Чёрный, купаться Баранову мешает в заслуженном Чёрном море, передёргивает в это море, прямо как Бренер в бассейн «Москва»… Как говорится, вот в таких ситуациях и познаются партийные товарищи. Впрочем, чем-то более товарищей они и не были, хотя некоторых я некогда нежно и опрометчиво хвалил на правах ветерана молодёжного движения.
А и чёрт бы с ними. Как показало лето – проблемы бывают куда посерьёзнее, в которых без тебя – никуда. А тут обходятся – ну, и слава тебе, Партия, верной дорогой идёшь… Зато я вспомнил о своих сайтах, и раскладываю тематически информацию, наполняю-разгоняю теперь исключительно их: radreal.su, skm-rf.ru и тот, на котором сейчас находитесь (у МРК есть своя рубрика здесь, и поскольку есть новые песни, есть тема Великой Отечественной в них, есть и окошки в мир наших групп).
МРК как структура и единица коллективного действия куда более сплочённая, чем ОКП (по линии Минскмайдангейта решили не распадаться, хоть с «Аркадием Коцем» предсказуемо поляризовались: им виделась там революция, нам, напротив, этап контрреволюции 1991-го) – не давала раскиснуть! Товарищ Кубалов в рабочем порядке оповестил о «Винтовке-фесте» – и вот уже не только мы, то есть Эшелон, но и примкнувший к нам Славка Горбулин из «28 Панфиловцев», услышав зов февраля в “Анархистах” и отринув сомнения-скромность, едет из Смоленска в сентябре в Москву, а затем и в Ленинград с нами.
Бесстрашные, боевые у нас люди, доложу я вам! У Славы в семье прибавление, девочка, кстати, – поздравляем от имени всей МРК. Смотрите пока первую серию, будет и вторая, ленинградская.
Взаимовдохновение – великая сила. Теория относительности в издании соцсоревнования: никто не рвётся к высотам творческой пропаганды научного коммунизма, так и ты сидишь бездельником, а завертелось сравнительное око – и пишется всё ответственнее, бойчее!
Кстати, как давно я заметил – в некомфортной ситуации, как с прозой у меня, то есть писать под шум офисной или газетной работы могу запросто (при наличии наушников и хорошего рока в них), и песни пишутся лихо. Вот не будь этого чёртова Минскмайдана, не дописалась бы (та, что приснилась ещё в Томске последним припевом) песня «До последней звезды», об утраченном нашей музой Антоне… Писалась два тяжёлых часа песня по пути в Можайск – в белорусском направлении, то ли топографический магнетизм (места ожесточённых боёв 1941-42-го), то ли что-то личное (в 1992-м летом продуктивно гулял и плавал в этих местах и лесах, в Москве-реке между Полушкно и Санаторной).
Октябрь – «Антикап» в Пензе. Было чертовски отрадно, что «брэнд» наших боевых нулевых отчеканился настолько крепко, что где-то звенит ещё волшебным словом-колоколом. При всём миноре и пиано, наложенном епитимией пандемии, – рванул туда с акустикой. «Сталин-центр» принял тепло, душевно – отчего-то не гигантских залов, а именно такого зримо-близкого круга товарищей искалось мне. О, в этих стенах выступал сам Захар Прилепин (пошутил мой экскурсовод) – но не оставил следов существенных. Я же всё-таки чего-то там наговорил (не фиксировалось) и напел, что можно теперь лицезреть.
Далее вырисовывалась уже концертная финишная ноябрьско-декабрьская прямая – второй за год фест НПЛ, ответственный уже тем, что прозвучат новые песни. И гитаристик совсем новый, не пристрелянный на сцене – но свежая кровь тоже пьянит бывалых… Конечно, мало-карантинное число репетиций и новизна материала в общем выразились в заметном попанковЕнии саунда (о, наш 2001-й и «Улан-Батор» – ты не так далеко!) – главное, премьеры с грядущего альбома неуверенным черновиком, но прозвучали.
Тут, однако, случился в МРК раскол, а точнее откол, и вовсе не там, где ждали, не по идейной линии Минскмайдана. «Утро в тебе» сочло для себя участие в нашем фесте 6 ноября чем-то лишним. Сочло «Утро» это в лице одного Паши, причём под влиянием глуповатой клоунады-“расследования” вот этой особы, которую, ещё с нами поющую на июльском концерте, я считаю своим долгом показать всем – ибо новогоднее время веселья и кинокомедий такое одобрямсит (у неё было до этого только два просмотра – так поможем же и врагам нашим).
Решил Паша с корабля эвакуироваться аккурат за полночь – то есть номинально уже утром 6-го. Ну, вышли и вышли следом за алогичной Клорнетихой, МРК не обеднела. А вот «Утру», кажется, «так свезло, так свезло» – пишутся с симфоническим оркестром где-то в элитных пространствах жены-поварихи Андрона Кончаловского – в общем, создают истинно-пролетарский рок в стиле «Домашней кухни», в чём и желаем быть им успешными…
«Строки и звуки», не уступая в темпах и политических актуальностях выступлений товарищу Коцу, гремели в Москве в конце декабря, мы же рванули в Ковров с акустикой уже вдвоём с Алексом. По зову вот этого Красного деда мороза, кстати…
Зовут – беги! А дают – бери. Нисколько не ожидая за скромное и скомканное выступление на заведомом, загодяйском праздновании Дня рождения Сталина на «Территории СССР» наград – мы, то есть группа «Эшелон» получила памятную медаль. Сие задокументировано нами же. Спасибо ковровским товарищам! Эта награда в сто раз дороже любых столичных.
Год прошёл вовсе не так, как мы опасались. Хотя, попадание взаперть весной научило главному, заставило вспомнить кое-что. Пересчитать свой минимальный, природный, так сказать, коллектив. Принять меры для его безопасности – принять ещё и в смысле втором, принять как данность бытия в мегаполисе и обществе. Понять, что привычные уже «профессиональные» мечты быть где-то там, ещё и ещё дальше – петь, читать, пропагандировать, митинговать или даже записывать концертное, площадное, – суть наносное. Важнее, коль скоро злой рок разит ударами молний так близко, разит наповал – вспомнить, что начато, но не доведено до полной реализации. Важнее некий хлеб первичный, студийный, краюха келейная.
А у меня, извините за очередную откровенность, это «Поэма Столицы» – перевыдуманная со времён первого издания (2008, лонглист Нацбеста) структурно так, что не 2, а уже 4 части запляшут загадочнее «Игры в классики».
А у нас, у группы «Эшелон» – это целый альбом, который пятилетку как обещаем, а в виде текстов дописан только что – благодаря, скорее, не заперти домашней, но пути, перелётам этого года и ритмсекции плацкарта.
И «всё что нужно – уже в тебе», как пел Вис Виталис в 2014-м на лучшем и венчающем проект «69» альбоме. Дом-крепость, казавшийся враждебным и вредным концепт – послужит и нашему делу. “Ни шагу из дома” – стратегия, которой, напомню, КНР победила коронавирус за этот же 2020-й полностью. Нужно теперь не так много, но самое сложное как раз – усидчиво записать имеющееся, поработать аппликатором, наёмником собственного замысла в чернорабочем варианте. Пока есть время, раз уж так сложилось всё. Миновав год двадцатый, Эшелон вступает в год и своего двадцатилетия – который отмечать если, то только альбомом.
…Из внезапно-ярких профессиональных воспоминаний года: ложусь весной на рассвете, часа в три, как сейчас – в ощущением выполненного долга, обработав, то есть превратив в текст интервью с Овсепом Манасарьяном, великолепным переводчиком и советским патриотом, боевым (поныне!) москвичом-градозащитником, которого Че Гевара катал на своём мотоцикле по Гаване…
А с альбомом, с песнями – садиться, класть бассуху на колени, и с окаянством подпольщиков «забивать» все партии месяцами в комп, как делали мы на первом альбоме в 2003-м (делали фактически вдвоём с гитаристом-одношкольником, слава 91-й!). Вот примерно такие перспективы… Рассматривая же шире нашу работу – пандемоническое ограничение партийного активизма пошло на пользу Движению. Ничего умнее, чем поумнеть, мы сделать сейчас не можем. Минскмайдан-гейт это доказал. Силы соразмерны разумению, а оно ещё так далеко от революционного, что – «учиться, учиться…» время. И оно никуда не сдвинется, пока не будет качественных изменений, пока пролетарская историческая субъектность не вырастет там, где пока раздоры и расколы не по уму, а по слабоумию.
 Две тысячи двадцатый: “спасибо, что живой”){kind=link}